Сибирские огни, 1934, № 6

Слабыми копытами он нечего не может сделать. Гулко раздаются бесполезные уда­ ры по степи. Голодные волки чуют добычу я по ночам воют долго и протяжно. Они подходят к аулу и не боятся собак. Скот умирает, лошади .падают и не встают. Оксло них толпятся казаки, поднимают за хвост, ставят подпорки и из рук кормят клочками сена. Но сена нехватает. Весь аул питается падалью. Мяса полные котлы, но едят и чувствуют голод и нет ра ­ дости от еды. С раздутыми живстами лежат лошади на гладком льду, и белый снег зано ­ сит их трупы. Во всем ауле умирает десять тысяч голов. Остается одна корова, одна лошадь и три овцы. Их кормят остатками сена. Так джут гнал людей в город. Другие — молодые, сильные идут в город для того, чтобы вернуться в степь и «улить себе жену. Джетаки зарабатывают деньги различны­ ми способами: одни торгуют кожами, мясом. Другие, псбеднее, работают на ссленых озе­ рах. Третьи грузят пузатые, как озерные караси, баржи на Иртыше. Четвертые слу­ жат матросами на пароходах, что разбега­ ются по Иртышу тараканами. На извозчичьей бирже, с маленькими степ­ ными лошадками стоят сыны стеЛей и ждут пассажиров. Вечерами, за круглыми столами, на кор ­ точках, сидят джетаки со своими семейства­ ми, разговаривают, едят баранину, пьют крепкий, кирпичный чай, откусывая крохот­ ные кусочки сахара. Говорят больше о степи. Вспоминают иног­ да прошлую жизнь, 'мечтают заработать деньги и вернуться в родную степь. Среди джетаков жил Ибрагим Кикимбаев. Кикимбаев приспособился к жизни неболь­ шого города. Читал газеты, знал законы и писал прошения для каз-аков. Казаки — умный, сметливый народ. Если бы Кикимбаеву дать образование, из него получился бы неплохой юрист. Теперь же он старался заработать как можно больше денег и мечтал вернуться в аул, приобрести юрту из белой кошмы, завести скот, купить красивую жену и спокойно доживать свой век. Иногда Кикимбаев пьянствовал в пивнуш­ ке, пел песни, обнимал раскрашенную бабен­ ку, рассказывал ей о степи. Потом любил пересказывать своими словами какую нибудь кинематографическую картину. Любовь к книгам у Кикимбаева была ог­ ромная. Кино казалось ему чуде м. Десятый раз пересказывал Кикимбаев «Аэлиту». Он был уверен, что на далеком Марсе действительно живут марсиане и жи ­ вет царица марсиан — Аэлита. Пересказав картину, Кикимбаев неожиданно начинал петь: — Хочешь любишь, хочешь нет, У джетака денег .нет... У джетака денег нет. Хочешь любишь, хочешь нет... А потом плакал пьяными слезами, тоско­ вал о степи и говорил: — Почему я не видел в кино нашей жизни? Хочу видеть казакскую жизнь в кино! Вот, пока и все о джетаке Кикимбаеве, тоскующем о степи и желающим посмотреть жизнь своего народа в кино. II. /Артист Штакерт участвовал в картине «Избушка -на Байкале». Он был поражен ве­ личием Байкала, оригинальностью обитате­ лей его — бурят и, вернувшись в Москву, стал изучать по книгам Сибирь. Потом он сделал несколько поездок на север, проехал на Алдан, побывал на Алтае... И теперь мечта Штакерта была та же самая, что и джетака Кикимбаева, мечтавшего по­ смотреть в кино картину из жизни своего народа. Как тслько Штакерт занял место директо­ ра кино-фабрики, он начал подготовлять ки­ но-экспедицию в Сибирь. Он писал доклады, доказывал, спорил... А дома, по вечерам, долге сидел за письменным столом и думал: где же заснять первую кино-картину? Взять ли холодный север, с игрой теней на снегу? Тундру? Непроходимые леса? Сделать ли картину на Алта,е, где журчат водопады в горных теснинах? Заснять ли туземцев'Алтая — задумчивых, угрюмых ойротов? Ехать ли туда, где жи ­ вут остатки северных племен? Заснять ли Ойротию, или произвести свои с’емки в степях Казакстана, где мерно, не торопясь, разливается широкий ’Иртыш? Штакерт сам начал писать сценарий. Помощник режиссера Оранский — сказал однажды Штакерту: — Карл Иоганович, из Сибири пришло весьма оригинальное письмо какого-то каза­ ка. Я сказал, чтобы его передали вам. На фабрику ежедневно со' всех концов необ’ятных пространств приходили сотни писем, рукописей, сценариев. И вот на столе Штакерта в тот день ле­