Сибирские огни, 1934, № 5

Встречал по-русски. Провел мимо к>рты прямо в двухэтажный зимник. Этим русская встреча и ограничилась. Дальше все пошло по чину вполне азиатскому, начиная со стереотипной хозяйской фразы: — Я не знаю, кто вы такой и откуда вы едете... Врал cm отчаянно. В стели стоит только проехать один улус и уже ,на десятки кило­ метров забежит впереди хобар — степная весть Она везде потом расшепчет — кто вы такой, откуда вы едете, «уда вы едете и зачем вы едете. Изобретение не мудрое, но освященное долгими веками любопытства и предосторожности. Кроме нас с «им, за столом сидела еще хозяйка и гостья-родственница. К концу ужина долго не клеившийся раз­ говор нашел свою колею. Оказалось — хо­ зяин был членом сельсовета, а гостья — женделегаткой. Он неплохо, со своей точки зрения, гово­ рил об экономике Аскызского района, о хозяйственном укдоне его. — Нам здесь пшеница ни к чему. Рай- |ан исстари скотоводческий и переходить иа пшеницу невыгодно. Пусть пастух жи­ вет -пастухом. Но для нашего скотоводства нужны просторы. Надо сейчас добиться, чтобы за хакасса-ми закрепили те наделы, которые полагаются кочевникам. Гостья молчала. Втянуть ее в разговор оказалось совершенно безнадежным пред­ приятием. Это была, надо думать, одна из ■самых безгласных делегаток во всем С о ­ ветском Союзе. Так, ни слова не сказав, сна и ушла. Утром я поднялся на рассвете и спустил­ ся вниз. Там в полуподвале, обувался ста­ рик-батрак. Скосив на меня глаза, он мол­ ча -продолжал обуваться. Я хватился за карман, но папирос там не оказалось... Ста­ рик понял мое движение, вытащил кисет и, так же молча, протянул его мне. Я заку­ рил. — Говорят, что твой хозяин член сель­ совета, а его сестра — делегатка? Старик подтвердил. — Ты их тоже выбирал? — А как же! — Почему? Батрак, а голосовал за' хозяи­ на? Старик меня не понял. Во-первых хозя­ ин — пай-кизы — богатый человек, во-вто­ рых, он единственный грамотей в улусе. Ко­ го же и выбрать, как не его! Он богатый, «пусть он и служит. Но зачем тебе, батраку, нужен в сельсо­ вете хозяин? Старик опять ничего не понял. — Я >не батрак. — Постой, но ты же работаешь на хозя­ ина, получаешь за это деньги? , — Нет, я у него живу. — И он тебе ничего не дает? Зачем не дает, В| прошлом году овечку давал. — За деньги? — Зачем за деньги! Он мне помогал, я ему помогал. Мы пер-ск>ги — одной кости», одного рода. СЫН ОЛЬКО ЧУДОГАШЕВА. В Усть-Еси — обрусевшем улусе — быв­ ший бакалейный лавочник завез меня к Александру Чудогашев-у, сыну знаменито­ го Олько, головы аскызской инородной управы, того самого, который подметал крыльцо боками и спинами своих сороди­ чей. Много воды утекло с тех пор из Еси в Абакан, из Абакана в Енисей. Но если бы мог старый голова подняться из могилы и взглянуть на свое хозяйство, он, наверное, -остался -бы доволен. Его крепкий, укладис­ тый двухэтажный дом попрежнему стро­ го разбит на две половины: в верхней — хозяин с -семьей, с граммофоном, коврами и мягкой мебелью; внизу — батраки, пола­ ти, скамья и стол. Двор все также был загроможден ам­ барами, кладовушками, сараями, пригона- ми. Здесь Олько хранил в свое время по 10- 15 тысяч пудов кедрового ореха, по 20-30 тысяч пудов хлеба, по нескольку ты­ сяч беличьих шкурок. Сын — хранит иму­ щество Усть-Есинского машинного това­ рищества, которое, по справедливости, можно было бы назвать небольшим акцио­ нерным обществом «А. Чудогашев и компа­ ния». Торгсвал Олько по-сиби-рски, в кредит: бери, — осенью рассчитаемся. Собирали дол­ ги приказчики и трое сыновей в том чис­ ле Александр. В машинном тсшарищгстве долги собирают сами пайщики. Впрочем, сб отце Александр Алексеевич Чудогашев сейчас не вспоминает. Хотя во­ обще о старых временах он не-прочь погово­ рить. Он называет их временами жестоки­ ми и горькими. Иногда он с некоторой дрожью в своем хрипловатом басе скорбит о гсдах, потерянных для Хакассии. — Если бы, к примеру, теперешнюю про­