Сибирские огни, 1934, № 5

И хоть язык наш неодинаков, И хоть для тебя во сто крат милее — хватающих за сердце строк Пастернака, — отчет Геолкома и Менделеев, Ты, безусловно, поэт и мечтатель, мой друг, — таково ремесло твое!.. Я вижу — на кальках, в синих тетрадях, поэм замечательное литье... И дружба, нас наклоняет над картой, Она ведет по листам проектов. И ночи и речи вскипают азартом профессий разведчика и поэта. III И вот нас ведет, большой 'разговор — по склонам Алтая, то кряжам Уралга... * Мы слышим — в гО'рячих утробах гор, в кипящих чашах соленых озер, — глухо; волнение минералов... Мы ходим по карте — И Mive видней, в сверстанном прозой, сухом докладе, — какие кристаллы, кэких солей сияют, как звезды, на темном дне, выпитых солнцем впадин... Я глажу ладонью саянский камень, скалой голубеющий над столом, и мнится — вздрагивают под руками силы, гудящие глухо в нем... И мнится, — пред нами лежит не карта,— страша распласталась во всю длину!.. Пылают костры изыскательных партий и взрывы раскачивают тишину... И в роюсыпи звезд, самородок луны и синева, — над нами. И падают с неба светясь валуны, в края, пгресыпаыные огнями... ...А друг говорит: — Золотой Клондайк перед тобою на карте края, — сестра Соликамска, Хибин, — Кулунда, сокровищница степная, Пустынным небом обнесена, -т- Нелюдима и солона азиатская желтизна!.. — Соленый Клондайк, степной Клондайк! — Сверкая глазами и улыбаясь, мы вместе твердим: — Кулунда, Кулунда!.. Здравствуй, страна голубая!.. IV И друг мой уводит меня туда, где в трепете тлеющих жарко зорь, с каймой горизонта сомкнулась вода, страны соляных озер... Где, зноем сжигая траву,