Сибирские огни, 1934, № 5

— Кстати, во сколько у вас вечерняя ■выгонка?.. — С трех часов. С трех и до десяти... _ И где? — У Клепичихинской балки. Отсюда ки­ лометр... — Килсметр мне далеко, — пробормотал городской и хлопнул Николку по плечу: — Хорошо! Сниму я тебя на фотографию. В английском костюме, прелесть. Зажиточ­ ный колхозник, и так далее. Жди меня здесь. Часиков в шесть-семь. С аппаратом. Зас’емка будет — вво! Но — без Соньки. Пластинка у меня только одна. — Дедушка-а-а!— закачался в зное звон­ кий голое Устьки. Андроика проворно оглянулся. — Пора нам... Удалиться время. Городской сунул Николке руку. — Пока. До вечера. Он юркнул за Андронкой в кусты. — А Соньку как? — торопливо выкрик­ нул им вслед дед. Городской высунул из кустов очко- гглазую свою голову. — 1Ни-ни. Без Соньки. 'Впрочем... одним словом жди меня здесь, а потом, вместе к Соньке,— — Дедушка-а! Загонять нора-а-а! — за­ звенел сиоиа далекий голос Устьки. Николка встал на цыпочки и крикнул в кусты: — Обязательно, товарищ, корреспондент! Буду ждать. А костюм — это не сомневай­ тесь!.. В кустах послышался приглушенный Ан- .дронкин хохот. 2 . Стадо направлялось к .скотному двору. Там уже громыхали ведрами и гулкими бидонами и со стуком раЬбирали скамееч­ ки для сиденья и звснко перекликались и завязывали тесемки халатов приехавшие из деревни доярки. «Живей, живей, крутись, старый!^ «Проспал, что ли, полчаса опозда­ ния!» — кричали доярки, и дед и Устька крутились проворно, привязывая в простор­ ных, прохладных стойлах загона коров на дойку. Потом доярки в серьгх халатах рас­ сыпались по стойлам и в наступившей тиши­ не — вдруг — вопросительно дзинькнула в оцинкованное ведро первая струя. И через краткую паузу звонко ей отозвалась дру­ гая. Дзинь-пауза — раз, дзинь-пауза — два, дзинь — три и четыре, и звон загустел, пе­ решел в многоструйный, ритмичный шум. Ведра наполнялись пахучим и пенным моло. Сиб. Огни, 2. ком. У мслоковеса за выскобленным до желтизны столом, старшая доярка с огром­ ней, как 'лроссбух, .книгой начала: приемку. — Камолка шесть литров. — Сбавила Камолка? — Пеструха десять. Пиши — Пеструха де­ сять. Скотник сливал белопенную жидкость из молоковеса во фляги. Соньку Устька доила сама. Она доила ее любовно, по всем правилам: мокрым концом чистого полотенца вытерла вымя, смазала вазелином соски, начисто вытерла руки — и белые «струи с шумом ударили в объеми­ стое ведро. Дед Николка пристроился сзади. По види. мости, настроен он был растроганно и неж­ но. — Доишь, Устя?.. Ну, дои, дои!.. Я так... Вот бы ему посмотреть нашу дойку... — Кому? — не оборачиваясь, бросила Устька. Дед замолчал. Но молчать ему было, ви­ димо, трудно. — А помнишь, Устя — за!шептал он сно­ ва, склоняясь над Устькой, — помнишь, ка­ кая Сонька была в прошлом году... Эх! Нч кожи, ни рожи... Вот тогда бы он ее по­ смотрел... — Кто он? — сердито откликнулась Усть­ ка. Дед снова таинственно замолчал. — Нет! — решительно заявил он вдруг. — Нет, как ты хочешь, а Соньку он снять обя­ зан. Я его только встречу, а потом сразу к Соньке. Это он у меня не отвертится! — Да что ты болтаешь? — Устька под­ нялась со скамеечки. Она кончила дойку. — Про кого ты? — Про корреспондента! »•— пригнувшись к Устьке, тихо сказал дед. Устька ахнула. — Да ты никак винища нажрался? Ну-ка, дыхни! Так и есть! И когда успел?.. — Устя, Устиныошка, не кричи! — Никол­ ка просительно затоптался на месте. — Был грех, выпил малость... В деревню мне надо по срочному делу. Отпусти меня, побудь тут одна на вечерней выгонке... к шести я вернусь непременно... Устька зашипела на деда гусыней. — Проспись сперва! Никуда не пущу! Иди в избушку сию минуту, пока люди не заметили! Каторжан старый, прости господи... Она сердито толкнула деда в бок кулаком, — Устя, Устиньюшка... — умоляюще про. бормотал дед, соображая, что надо пустить­