Сибирские огни, 1934, № 5

дет — Сонька? Корова — хорошая корова — и только. А для него... для него это к жизни зацепка, золотая ,ручка к колхозу, к почету, к славе. Он ее вывел, и спас: нож мясника уже был занесен над нею, ведь в гурту Союзмяса (был мокрый февральский день, оттепель, пахло сырым иавозом), — ведь о гурту союзмясовского агента заметил ее Николка, и тайной догадкой, почти вдох­ новением осененный, понял: будет эта за­ дрипанная, хворая нетель — коровой (она! была выбракована, агент Союзмяса предла­ гал ее на убой воем желающим), он ее выкупил (деньги скандалом у пред­ седателя), си ее выкормил, он ее выпоил, он ее вылечил (острый запах карболки), он ее мылом дегтярным (теплой водою) мыл, и вот — залоснилась глянцем нежно - дымчатая шерсть, прошел хороший отел и начались удои: невиданные, невероятные, двадцать литров, два полные ведра в раз! Не вери­ ли, всем колхозом ходили смотреть на дой­ ку — агроном приезжал — записал все при­ меты — вйисал ее в Книгу Сибирского Края — и руку Николке пожал: «Поздравляю вас, Николай Устиновмч, с успехом» - ■Николай Устинович! Берегите ее, как зеницу ока, — Николай Устинович! А нож мясника уже был занесен над ней... ...Николка стоял взволнованный, не умея выразить всего. Сонька стсяла рядом, лиза­ ла его соленую беспалую ладонь. — Чего она? — спросил городской. — Хлебца... хлебца захотела, -—засуетил­ ся старик. — Хлебцем я ее избаловал, то­ варищи... — Берет? — деловито осведомился город­ ской и подошел вплотную к Соньке. — Берет. Помани только... — Ручная? — Андронка трепал Соньку по •холке. — До того .ручная, как пес за мной х о ­ дит. Городской мял Соньке крестец, хватал лод брюхом. — Мясистая! — хмыкнул он «Чисто мясник лапает!», — недовольно подумал Николка, но пьяная гордость пре­ одолела недовольство. — Рекордистка! — взволнованно сказал он. — Восемь тысяч литров в год, вы это, товарищ, понимаете? — Понимаю! — буркнул городской. Он уже отвернулся от Саньки и осматривал других коров. Николка понял, что если упустить сейчас время, то с просьбой, с затаенной просьбой, о которой он думал с самого первого момен­ та сегодняшней встречи — обращаться бу­ дет уже поздно, момент уйдет. Он откаш­ лялся и робко окликнул: — Товарищ, а, товарищ... — Hv? — городской обернулся. — Соньку бы... полагаю... на портрет снять... как она достойна, и все такое, — старик поперхнулся, « заторопился, — ну, и меня также с ней... поскольку я тоже за­ житочный и вообще... зажиточной жизни.. Николка ссвсем смутился и растерял сло­ ва. Аидрсика захихикал. — Чудной вы народ, колхозники! Хоть морда в крови, а все орете: «Наша берет!» — Это... как у нас морда в крови? —стро­ го спросил Николка и качнулся к Андрон* ке. — Да так. Зажиточностью гордишься, а рубашенка вон истлела, сменить, знать, не­ чем... и портки ребячьи... Николка понял и вз’ярился до черноты: — Пришибу, твердозаданец! — Без шухера, дед! — городской остано­ вил Николку движением ружей и замолк в раздумье. Просьба старика, очевидно, его озадачила. — Андронка глуп! Но, видишь ли, костюм твой и в самом деле... Впрочем, понимаю, обносился, все такое... Хочешь, я тебе рубашку дам? Майка. Совершенно но­ вая... В знак дружбы... Николка отскочил от городского, будто на змею наступил, и закричал пронзитель­ но: — Отойди! За такую обиду удались от­ сюда, товарищ, я сам тебе дюжину маек дам! Да знаешь ли ты, товарищ, мое богат­ ство?.. Да знаешь ли ты,’ если я захочу... — Ну, что захочешь? — городской ел<: заметно усмехнулся. — Английский костюм оденешь ? — И английский одену, — скромно, но твердо заявил Николка. Городской оживился. — Гм... английский... А это — номер. Фарт, прямо фарт... Где же у тебя костюм? — Костюм? — Николка слегка смутился.— Костюму у меня... в деревне... Да вы что, товарищ, сомневаетесь? — Как сказать... — загадочно протянул городской и вдруг быстро глянул на: небо.