Сибирские огни, 1934, № 5

— Как же я не признал сразу? Обличье и все соответствует, а я по-стариковской дурости пропуск запросил! Извиняйте, тоза- рищ! Я сейчас. Он торопливо напялил латаную, истлевшую от пота рубаху, вытер о подол руку и го­ родскому, вежливо: — Будем знакомы, товарищ! Старший гуртоправ Соленов Николай Городской руки не подал, подчеркнуто дотронулся до лакового козырька: — Э-э... Драссти... — В холодок, товарищи, в холодок... В холодке я вам все об’ясню. Меня вот вес­ ной с портретом в газете пропечатали. А за что я вам окажу, как получил эту гордость... Я вам в подробности... Сидайте, оидайте, товарищи... Городской не сгибался, медлил, словно обдумывал что-то, словно что-то ощупы­ вал: — Мм... ида... е том дело, что.., пред­ ставьте, я занят... ,нам бы... Андронка об’ясняюще высунулся: — Им бы к Соньке....К Сонечке поскорее! — К Сеньке?— Николка хитро усмехнул­ ся. — Это мы всегда! С Сонечкой я вас са­ молично познакомлю. Вот все обскажу — и к ней. Ну? Городской вдруг решился. — Ладно,—буркнул он,—Только поко­ роче. Николка уселся с гостями в тени молодых берез. — Ну, записывайте, товарищ. Сейчас я вам дам полную картину нашей колхозной жизни. А карандашик-то где у вас? Городской медленно полез в карман, но вместо карандаша вытащил какую-то гряз­ ную тряпку и, с недоумением понюхав ее, брезгливо отшвырнул в сторону. — Чорт знает, что за мерзость... в карма­ не... блокнот забыл. Прошу излагать так. Он уселся, как аршин проглотил. Николка вдохновенно сверкнул глазами. л О. Николка сверкнул глазами >и начал: — Так вот, товарищ дорогой, ежели спер­ воначалу взять, так корова — это живот, ное, а не воробей... Городской снова оглянулся и перебил: — Короче, дед. Самое главное. Собак у вас нет? — Чегс? — Николка растерялся и оби­ делся. — Нет, мы и без собак... Да что, то­ варищ, может вас не интересует? Рассказы­ вать или нет? — Валяй! — скучно сказал городской и устроился поудобнее. — Только покороче. В общих чертах. Николка не любил рассказывать в общих чертах, он любил рассказывать обстоятель­ но и издалека, и он делго бы мог говорить о том, что есть корова и почему она живот­ ное, а не воробей, не перебивка про собак спутала его хорошо задуманное начало и он перешел сразу на историю животновод­ ства в колхозе «Рассвет». Что было-то? Нн_ чего не было! Водопоев не было, крытых загонов не было, скот мучился, бился в жа­ ру, заедал его гнус и овод, коровы теряли молоко... Одним словом, полная каргина мрака, развал! А сейчас? Николка сделал торжественную паузу. Андронка дремал, повернувшись спиной. Городской отвалился на него и, разгляды­ вая свои са'поги, пробурчал: — Покороче, дед. Поконкретнее. — А сейчас, товарищ дорогой? — уже во­ одушевленно пропел Николка и начал пере­ числять, что есть сейчас. И пруды-то для водопоя чистые есть сейчас, и спуск к водо­ пою есть сейчас, и загончики крытые есть сейчас, и все, все сейчас есть. А почему? Кто все изделал? Кто? Николай Соленое все изде- лал! Факт без похвальбы. Потому Соленов, что одолел Соленов ,всю науку и практику (тут городской внезапно всхлипнул носом и зевнул по-собачьи) — да, и практику, и про­ вел в жизнь, и имеет диплом. Весной, как только сошел снег, он, Николай Соленов, пустил на пастбище огонь, выгон выжег и стала' трава расти ровная, густая, как волос. А потом рн же, Николай Соленов, разбил весь выгон на клетки, то-есть участки, и па. сет на тех клетках, то-есть участках, стадо по науке. И он же, Николай Соленов, ввел третью дойку. И он же, Николай Соленов, додумался, ввести ночную пастьбу — ночыо пасем, этот факт вы отметьте особо, това­ рищ! (Городской тяжело мотнул головою вниз и вдруг, оживившись, уставился на Ни. колку, бессмысленно раскрыв рот н бормо­ ча: «А? Что? Ночью? Кого?») — Кого! Ни­ кого! (Николка хвастливо и снисходитель­ но посмотрел на городского). Коров ночью пасем! И ночная пастьба, товарищ, это не шутка! Сколько крику было, разговору! А теперь — каждую ночь, с двух и до восьми утра — (городской оживлялся все более, он потерял свою статуйноеть, он начал как-то хрюкать и ерзать на месте) — да, с двух до восьми, и все на новом месте, — вчера, скажем, в Кривом ложку, а сегодня у Кле- пичихинской балки («У Клепичихинской? —