Сибирские огни, 1934, № 5

таловым, работавшим под руководством Ве- лытна, и новый знакомец обещает на деле показать все описанные в книжке приемы. Из читальни сини идут в постройкам, чтобы устроить перевод Потапова в бригаду Гуса- .ренка, а оттуда в барак, где передают вы­ зов бригаде мастера Птахина. Благодаря всему этому, действия Гусаренка как-то не внушают доверия. Автор скуп на описания — в особенности на описания производства — и не вводит в свои рассказы технических подробностей, кроме тех, которые нужны для развития ос. мовиой темы. В этом отношении он сильно отличается от многих писателей '(Леонова, ГлаДкова, Ильина). Достоинство это или не­ достаток, — не будем -сейчас обсуждать. Описательные возможности художественно­ го слота, во всяком случае, ограничены. За­ то автор довольно часто прибегает для ха­ рактеристики героев к справкам из прошло­ го. Сами по сабе такие справки — .прием естественный, если они действительно осве. щают характер героя и помогают понять его действия. В рассказах Кудрявцева не всегда так. С^ЁЛниика из детства Гусаренка рисует его о^Ва^шюбретателыньш мальчи­ ком. Его мать^ЖЯ^гг про него: «Ты, сынок, видом не возьмешь. Ты сметкой бери». «Мо­ жет быть с тех пор, — заключает автор, — .и укрепилась а нем беспокойная страсть — изменять и дополнять, а то и совсем >на свой лад комбинировать вещи». Но изобретатель­ ности он не обнаруживает. Он только, энер­ гично стремится (в чем и успевает) приме, нить к своей работе нужную мысль, которой, кстати сказать, и овладевает не самостоятель­ но. К этому толкает его сознание необхо­ димости усилить темп работы, сознание очень ценное и нужное, но это не то свой­ ство, ради которого предпринималась экс­ курсия в прошлое героя. Бригадир Кожнов пьет, водит компанию с пьяницей, шулером, подделывателем документов — Бирюлей; под влиянием неудачной любви и ревности к Гусаренку Кожнов окончательно опускает­ ся, делается сообщником Бирюли, доходит до преступления. Из его прошлого автор считает нужным сообщить о двух вещак. Во- первых, мальчиком Кожнов жил с дедом. Этот дед считал своим долгом к вечеру на­ питься, если ему этого не удавалось, застав­ лял внука сечь его. Он выдвигал скамейку на середину избы, спускал штаны, ложился квер­ ху задом .и приказывая мальчику хлопать его ремнем. Внук, по детской слабости, не мог полностью удовлетворять «запросы» де­ да; дед сердился, и мальчик прятался от его пнева в лопухах, густо росших около дедо­ ва огорода. Когда Кожнов подрос, эти ло­ пухи стали «местом» его многочисленных вольных «свадеб». «Сокровенное женщины открылось ему и оченЬ рано, и очень похо­ тливо»; он стал циником в своих отноше­ ниях к женщинам. Но если второе кое-что Об’ясняет в его поведении, то рассказ о странной (религиозной, должна быть) по­ требности деда в бичевании ни с чем не увя­ зывается, он — лишний в рассказе. Все эго очевидные композиционные неу­ вязки. Есть и еще /кое-какие .(например, спо­ соб надувания бухгалтерии, выдуманный Би­ рюлей; на первый взгляд он кажется очень ловким, во только на первый взгляд, а даль­ ше вызывает иоячаокие сомнения). Автор имел в руках интереоный и ценный матери­ ал, но при обработке его не обнаружил то­ го мастерства, которого этот материал заслу­ живал и которое ему доступно. А что оно ему доступно, показывает рассказ «Болты»* где таких неувязок нет. Только что указанные явления зависят, как кажется, от двух причин. Первая из них — это стремление втиснуть в произведение как можно больше материала.. Рамки произ­ ведения в таких случаях могут оказаться тесны, ©от хотя бы повесть «Трубоклады». В ней мы, во-первых, находим историю уже упомянутого выше состязания. Во-вторых, в нейидет речь о любви Глаши и Гусаренка. Эта вековечная тема взята здесь с очень инте­ ресной для современного читателя 'Стороны. Инициатором в таких отношениях мы привы­ кли видеть мужчину; изобразить женщину, делающей первые шаги, редко кому удава­ лось без некоторой натянутости, угловато­ сти. У Кудрявцева это получилось вполне естественно. Нарастает любовь —г а нужно- еще пройти рабфак, вуз. Отсюда новые за­ дачи в .строительстве, новые темпы и психо­ логические проблемы для писателей. В-тре­ тьих, в повести .выведен мастер Кожнов, — человек, стоящий на каком-то переломе. Автор находит своеобразную ;и меткую ф ор ­ мулу для передачи 'его, так сказать, произ­ водственных настроений: «.молитва {строить с молитвой) ему казалась своеобразным фо­ кусом и чем-тс .напоминала ванькины скуч­ ные речи о темпе». В-четвертых, в повести говорится о целой системе вредительства, созданной .мастером Бирюлей: притон с вод­ кой и картами, подделка денежных докумен­ тов. Эпизодически введены газетчик Ворот­ ков, которому уделено довольно много ме­ ста, техник Знаменский. Все это создает в повести изрядную тесноту. Главная линия повести подчас скрывается за .побочными, забывается читателем: автор, желая угнать­ ся сразу за всем, эту главную линию толь­ ко намечает. Другая причина — просто то­ ропливость работы. Торопливость может во­ все не зависеть от того, что автор спешит закончить свою работу к какому-то сроцу. Она может быть следствием неумения, не­ желания задерживаться на проверке соответ­ ствия частей. Это обнаруживается иногда даже на деталях. Вот, например, из «Семена Алексеича»: «Окно пересекало клетушку стеклянным поясом. Около него столик из фанерной доски... Над постелями — веера фотографий, над столом — портреты вож­ дей». Окно опоясывает клетушку; оно, зна­ чит, занимает в ширину все наружные сте­ ны. Около окна — столик, а над столом, оче­ видно, окно, а уж над окном, на самом тем­ ном месте стены, портреты. Все эти подроб­ ности трудно сложить в цельную картину. Рассказы написаны простым и ясным язы. ком. Читается книжка легко. Автор 'Совер­ шенно не обнаруживает склонности к мест­ ным и жаргонным словечкам, которую не­