Сибирские огни, 1934, № 4

Жадность it Ал. и Леон. ПАНКРУШИНЫ 1. Ежась от колода, колхозники приплясыва­ ли вокруг молотилки. Зеленая махина сто­ яла неподвижно, отдаленно напоминая не­ уклюжую птицу с перебитым крылом. Лю­ ди коротко и нетерпеливо покрикивали: — .Бригадир, скоро что-ль? — Раасвело уже. — Заморозишь без работы... Из-под 'молотилки вылез человек. Осыпан, ный мякиной, с 'бородой, свалявшейся от желтой пыли в войлок, он походил на ко­ рявого, лохматого домового. Движения его были неестественно суетливы: — Скоро, скоро, ребятки... ©от только со­ ломотрясы, проклятущие... Они у нас зерно в солому понят, соломотрясы-те... Сейчас наладим, смажем... Насмешливые тодоюа 'подхватил»: — Почистим... — Покурим... Лицо 'бригадира выразило растерянность. Он испуганно замахал на BiceiX испачканны­ ми в олеонафте румам1» : — Главное, ребятки, я то тут причем? Вот еще ремень надо сшить. Ремень у нас вче- (ра порвало. Это вам',|швеотно? — '(Известно... — Так причем тут я? Сей минут] ремень сшивать -буду. Марья, дай солОмки почище, руки вытереть... Бригадир трогательно протянул вперед грязные руки. — Мрачный, скуластый кол­ хозник, молча смотревший все время в зем­ лю, плюнул ожесточенно: — Тьфу! Утри ©му, Марья, пощ носом за­ одно. Не бригадир, а дите. Руки вытереть не может. Житье лодырям с таким. Бригадир укоризненно покачал головой. — Ты дядя Павел, все со злостью? На работу жадуешь? Так поезжай, простой те­ бе we вредительствует. Твоя 'работа 'Извест­ ная — вози и вози снопы. Поезжай, кто те­ бя держит... Широкое скуластое лицо Павла побагро­ вело от обиды. Он помолчал, с трудом со­ бирая мысли, и потом заговорил, не глядя на собеседника, роняя слова на землю, как чугунные шары. — Ты мне не указывай. Не за себя гово­ рю. У нас вон гектар десять в горстях не заскирдовано. Сердце болит... Горсть на ви­ лы — а колос пророс. Получим мы так; хлеб­ ца... Под валками — мышей табуны... — Мышей табуны? Так кошачью бри­ гаду организуй! — гаркнул сзади чудной, будто подземельный голос. Все обернулись. Голос шел из кучи 'обмолоченной поломы. Обветренные, замо­ роженные холодом лица колхозников растая­ ли улыбками: — Яша Грамушек голос подает... — Вылазь, Яша, раз’ясни подробней... Ворох соломы зашевелился и из него за­ дом, как из норы, вьглез Яша Грамушек — бригадный весовщик и потешник. Подняв­ шись, он истово расчесал бороденку и начал преувеличенно заботливо сдувать пыль с .пвджака. Потом подошел к Павлу и жалостливо вздохнул. — Эх, Павел, Павел! Так болит, говоришь, сердце? Колхозники жадно следили за Яшей, пред­ чувствуя смешное. — Квелое у тебя сердце, Павлуха, и ни­ кто его не понимает. Только я один пони­ маю, что у тебя за боль... — А что ты понимаешь? — подзадорил кто-то из толпы. — Он сроду такой, — опять вздохнул Яша. — Сроду сердцем больной и боль его