Сибирские огни, 1934, № 4

эскаваторы? Я, когда на площадку при­ шел, около этих эскаваторов часами прос­ таивал... Сволочи, а не машины! Поставят их утром в котлован, — они к вечеру чорт знает чего наворотят.... Я после этих ма­ шин лопаты стыдиться стал. Однако, от работы не отказывался. Копал землю, где указано было, и ударяя иа совготь. Меня на курсы 1 ВЗЯШИ и допустили к станкам. Ох, и жадовал я тогда!.. — Ты Цибуля не зна­ ешь? Это у нас мастер такой — Цибуль по фамилии. Строгий мужик, а справедливый. Бывало облает в доску, но всегда с делом. Станки мы собирали сами, — а они все иностранные, — из Англии и из других государств привезенные. Чертежи у нас. конечно, были, но Цибуль больше смекал­ кой работал. Глаза Гусева заволоклись мутными плен­ ками. Он подбил ладонь под локоть дев­ ки и прижался к ее горячему боку. В эти минуты ома была для него самым близ­ ким человеком. Он опять позабыл о вре­ мени и ему показалось, что он сидит на бревнах под деревенским ночным небом и с ним сидит девушка, желанная и утеши­ тельная. — Цибуль, станки знает, — в задумчи­ вости произносил Гусев, глядя в одну точ­ ку, — но у него, конечно, тоже неполадки бывали. Случалось так, что над одной де­ талью неделями сидели. Другие даже в от чаянность приходили, но я никогда не роп­ тал, потому, что люблю во внутренностях у станка копаться. К тому же думка у ме ня была, что силу свою я не зря в станки вкладываю... Гусев так тесно прижался к девке, что сна ощутила дрожь, поднявшуюся в его теле. Он вдруг побледнел и голос его упал до певучего полушопота: — Я вот думал, что за мои заслуги ж,изнь предоставят. Однако, вышло не по-моему. Захотел я, к шримеру иа само­ летах полетать. Очень мне интересно, как это люди на машинах летают. У меня об этом думка давно была, но только при­ менить ее негде. А тут как раз на заводе школа открылась. Я в тую школу пошел. Гусев скрипнул зубами и с силой вы­ дохнул сдавленный крик: — Пришел я в тую школу, а мне гово­ рят: v- «Не пустим мы тебя летать, Пашка Гусеч, и ударные твои заслуги нам ни к чему»... Гусев так сдавил бок девки, что она тихонько охнула. Он даже не взглянул на нее. Голос его опять упал до шопота: — Вот и выходит так, — певуче жало­ вался он, — от меня и то требуется, и это... Девушке надоели его жалобы и, оттопы­ рив мизинчик, она баловливо дернула его замечательную застежку. Резкий царапающий звук заставил Гу­ сева вздрогнуть. Он будто впервые уви­ дел набеленное лицо и тонкие брови. — Что ты на меня пялишься, — сказала она обжигающим шопотом, — ты лучше пощупай, какие у меня груди тугие... — Не та девка, подумал Гусев с мгно­ венной яростью, увидев лампу и скамью, на которой сидел. Он вдруг выругался и толкнул рябую. Не та девка. И луны нет. И бревен нет. Слезы ярости выступили на его ресни­ цах. Тамарка отлетела к печке, больно удари­ лась, но сразу поднялась и медленно по­ дошла к нему. На всю жизнь Гусев запомнил ее изры­ тое оспинами, побледневшее под белила- М1И лицо и (Кош ач ьи б еш е н ы е глаза. — Стервец! — прошипела она с невы­ разимым презреньем. Гусев вскочил, но враг подставил ему ногу, тяжело навалился на него и стал бить по голове. Гусев извивался на полу, стараясь сце­ питься с этим, тяжелым. Ему удалось повернуться. Он услышал горячее дыхание и ярость захлестнула его темной и жаркой волной. Очнулся он в незнакомой комнате. Тошнотный ком давил ему горло. Пото­ лок покачивался, как полотнище цирка,, раздуваемое ветром. Он полежал немного и осторожно, точ­ но боясь взболтать отстоявшуюся муть, по­ вернулся на бок. Фуфайка на его груди раскрылась до пояса и никелированная застежка, вырван­ ная с мясом, серебряной змейкой сколь­ знула к плечу. Он понял, что драка приснилась ему, а произошла в действительности. Спина его покрылась испариной: — Достукался все-таки! Он оперся на локоть и осторожно под­ нял голову. Перед его глазами встало окно, забран­ ное решеткой.