Сибирские огни, 1934, № 4

еще не глубокая и головы казаков в лохма* тых малахаях маячили над глиняным зава­ лом. Казами жгли востры. ‘Оттаяв землю, они забивали железные клинья и земля раскалы­ валась, как дерево. Гусев остановился на узком перешейке, оставленном для проезда, и глянул вниз. На дне канавы (работали три казака. Один и з « mix , присев на карточки, железным крю­ чком поддерживал клин, другой бил кувал­ дой по клику, третий сидел немного в сто­ роне, (неподвижно глядя в одну точку. Лица казаков, широкие и скуластые, казалось, бы­ ли вылеплены из твердой глины. — Землекопы! — подумал Гусев. — К Ци­ булю бы их на обученье. Он представил желтые лица «кыргыз», сидящих за школьными столами. Цибуль, заложив руки за спину, то наступает впе­ ред, то медленно пятится к окну и нетер­ пеливо произносит: — Рельсоотделка всегда производится вхо­ лодную. Горячую рельсу править нельзя, по­ тому что у нее запивается головка. Понят­ но? Лица «кыргыз» вдруг наливаются камен­ ным спокойствием. Ничего они не понима­ ют. На этой самой рельсоправке восемнад­ цать комсомольцев должны были просидеть всю осень и зиму, чтобы понять трудные поучения Цибуля. Ему, Гусеву, может быть, помогло то, что в деревенской кузнице от­ ца он видел и сложную молотягу и жней- ку-самовязку. Он еще раз оглядел землекопов. Скучная работа! Две-три гортанных фразы и сно­ ва тишина. Гусев 'зашагал дальше. У железнодорожного моста он всмочл на подножку маневрового поезда. Пути, стрелки и будми сторожей промель­ кнули мимо. Паровоз взлетел на эстокаду мартеновского цеха. Гусев спрыгнул с под-, ножки. День клонился к вечеру. В гулких сумер­ ках огромного цеха пылали круглые око­ шечки печей. Мастер бегал от одной печи к другой, озабоченно приставляя к глазу синее стекло. Звонил колокол. Завалочная машина, неуклюжая, как слон, катилась по обледенелым рельсам. — Рассказать в деревне — не поверят! — тихо прошептал Гусев. Он подумал о там, что через три ' месяца ему дадут отпуск. К тому времени у него будут кожанка и баян. Hi рать он не умел, но Гошка Жуков говорил ему, что можно научиться за две- недели. Гусев пошевелил пальцами, будто перебирая лады гармоники. Ему отчетливо представилась широкая улица родной Пан- крушихи. Он идет посреди улицы, переки­ нув через плечо ремень гармони, кожанка распахнута настежь, на синей фуфайке по­ блескивает застежка-молния. Он ни на кого fie смотрит, он гуляет сам по себе и его никто не может остановить, потому что он ударник, герой труда и передовой боец. При случае он может показать почетные грамоты иль газету, в которой напечатан его портрет. Пусть-ка тогда утрутся дере­ венские, привыкшие думать о нем, как об озорнике и бездельном сыне пьянчужки-куз­ неца! Портрет в газете ■—это не (Пустякови­ на. Неожиданная мысль вдруг озарила Гу ­ сева! Газета! О нем опять напишут в газе­ тах, если он пустит в ход прессовку. Непременно напишут! Гусев вышел в рельсоотделочную. Про­ леты не были застеклены. Стены зияли ши­ рокими проломами, оставленными для нена- вешенных ворот. Рельсоотделочная была пуста. У станов, неторопливо прохаЖ'Ивался милиционер . — Где народ? — крикнул Гусе®. —’ Ушли в стодавку! — ответно крикнул милиционер: — на рельсопрокатке сломалась штанга у стана восемьсот. — Опять сломалась! Гусев сплюнул сквозь зубы и скверно вы­ ругался. IV. Утром бригада Зубахи получила наряд проверить стеллаж,и. Гусев, еще вчера по­ обещавший пустить прессовый стан, даже побелел от злости, парни тоже подняли вор­ котню, и Зубаха через силу заставил их спуститься под рельсовый накат, стянутый стальными трассами. За работу принялись нехотя. Народ был зряшный: бригада совсем недавно проверя­ ла стеллажи и .повторный осмотр нужен был только начальству, которому хотелось как- нибудь занять бригаду на время ремонта штанги. Зубаха старался не 'слушать воркотню парней. Он переходил от одного пролета к другому, осматривая крепления и нетерпели­ во ощупывая туго натянутые троссы. В рельсопрокатном звенели молоты. Зубаха думал о том, что пуск получается несклад­ ный. До си)с пор агрегаты вступали в строй в: строгой последовательности.