Сибирские огни, 1934, № 4

На улицу — (Калитки хрип) Хозяин В праздничной черкеске. В степи Земля давно суха... Неурожай... / Бурлит станица. За жизнь Подслеповатых ха-. Идет хозяин Помолиться... И все хозяину — В поклон За прежнюю, Хмельную Удаль... Идет, покачиваясь, Он Хмельной От праздничного Гуда. Что-ж вы хотите: Как-никак Был — атаман, Медалей низка1. И все, кто им Зажат в кулак, Поклон Отвешивают низко. На площади, Где тополя Развернуты Зеленым строем, Казачьи кони Ждут пыля, И землю бьют, И землю роют... Сынки богатых казаков Хотят сегодня веселиться... Закон обычая таков; Попробуй-ка не подчиниться! * Казаки сели на коней. Зазвякали копыта. Ковко Звенели головы камней. Сейчас начнется Джигитовка- Кинжалы, шашки из ножен... Родная, джигитуй, станица! Хозяин гордостью зажжен, Совсем забыл, что шел молиться. Бегут в волнении часы... Где там молиться о России, Когда промчался Ваня-сын, Храбрее всех и всех красивей!.. Колокола звенят — и вот Из церкви повалил народ... 1 Связка от — низать, нанизывать. Площадь народом сочна и пестра. Грудь выставляет упруго. Тополь, а рядом — Ивана сестра Маша, с подругой. Долго любуются тихо вдвоем Птичьими взлётами Вани... Площадь бурлит, как сплошной водоем, ) ' Только без меры и граней. «Маша!» — Высоцкий сдержал коня. Конь заплясал дико: «Кто это?» Брат мой»... И Машу обняв Лида цветет гвоздикой. Словно пуля в движении скор Завязался любовный сказ: Ваня, вспыхнув, как метеор, Потонул в беспредельности глаз... Федор оделся, пошел к атаману: «Прошу разрешения доложить — Пусто в сарае, не густо в карманах. Стало быть — нечем жить! Я думал, мы кровью своей добыли... Жизнь потечет по-новому вся, А што получилось: моя кобыла Вторую неделю без овса». Словно пан своего холопа, Сияя лицом, как медью блях, Его по плечу атаман похлопал И дал на житье три рубля. Дал три рубля, а на сто наскучил: «Духом падать, братец, нельзя!» Федору трешка казалась вонючей, Все-же подумал и... взял. ГЛАВА III КУЛАЦКАЯ СХОДКА У порогов правленья Заплеванных, Толстым прочным железом Окованных,