Сибирские огни, 1934, № 4

«Наладить в редакциях серьезную и тщя- роших критических статей, мы вправе ожи- тельную редакционную работу>, так как дать серьезной работы и в области борьбы от Ник. Надымова, давшего несколько хо- за качество литературного языка. III. Очерк 1 Проф. О. Ю. Шмидт, покровитель очер­ кистов, в предисловии к книге Улина «Нэн» писал: «Важно иметь наряду с очеркистской литературой и подлинно художественные произведения. Раман' Улина ,«Нэн» — один из первых осуществляет эту задачу». В этом «подлинна художеств анном» 'Произ­ ведении, между прочим, чукчи говорят, как герои ложаюнкласоичесюих пьес: «О, вы вое окаро увидите, каким великим станет Аттек! Мое слово поднимется выцхе моей руки! Слово пригонит ко мне и оле­ ней тундры, и песцов! Слово приведет к те­ бе сказочника Ангоиаута... Я сказал!» ш т. д. Таким образом, по мнению шроф. Шмидта и, вообще, по очень распространенному мнению, есть (два аорта литературы: по­ длинно художественная литература и (вто­ рой сорт) — очеркистская. Этот взгляд, ко­ нечно, не часто выражается с такой непос­ редственностью, с какой его выразил т. Шмидт, но взгляд этот очень рашострамет Внешнее 'внимание к очерку, которое демон­ стрирует наше всесоюзное совещание и ус­ пех многих очерковых книг еще не может считаться прочно завоеванным признанием очерка. Напротив, очерк часто проживает по подложному паспорту. «Цусима» — одно из лучших произведений советской литературы. «Цусима» несомненно очерк. iHo иа данном совещании никто даже не (упомянул этого выдающегося явл)ения (очерковой литерату­ ры, словно боясь его скомпрометировать. Автор «Цусимы» здесь не присутствует. Ка­ кой же, мод, Новиков-Прибой очеркист? Он — «подлинный писатель», поэтому он и не считает нужным зайти ка всесоюзное со­ вещание очеркистов это — не его «жанр» Очерки Макса Зингера «Тагам» и «Огни» названы повестями. Эти, бесспорно интерес­ нее, книги написаны о стране, ® которой я был, о людях, которых я знал, — там нет ии одного вымышленного имени, ни одного вымышленного положения. Зачем же назы­ вать очерки повестями-? Только что выступавший на нашем сове­ 1 Выступление на Всесоюзном совещании ио художественному очерку. щании рабочий писатель т. Пашкевич ска­ зал: «Я написал книгу очерков, но назвал ее повестью. Ей-богу, — говорил т. Паш­ кевич, — не знаю, почему я назвал очерк повестью?!» Все это свидетельствует о скрытом пре­ небрежении к очерку, о предвзятой мысли, что очерк — второсортная литература и что, следовательно, ib очеркистах ходить не­ выгодно. — Только не пишите очерков! — поучал меня ib шокойном МТП один знаменитый ггиоатель. Практика наших толстых журналов под­ тверждает (мнение знаменитых писателей. Хорошие очерки печатаются на задворках, в отделе «Люди и фак*ш», а плохие романы иа первом месте. Ясно, что (Даже оставаясь очеркистам, прямая выгода называть свои произведения романами, повестями и расска­ зами. Тов. Третьяков утверждал, что очерк идет от газеты, что очерк — это есть сое­ динение искуоства и газеты. «Очерк стат ­ на грани науки а искусства» — поправлял его т. Пришвин. Точнее: очерк есть соеди­ нение знания и искусства. Очерк может быть соединением .искусства и газеты, ког­ да очерк основан на репортаже, на статей­ ном материале, 1 может быть и подлинным слиянием с наукой, где органически слиты искусство и наука. Надо подчеркнуть, что знание и искусство соединяются у нас отнюдь не только в очер­ ке. Лучшие произведении советской лите­ ратуры в какой-то мере выделяются там же новым качеством, стремлением к художест­ венной правде. «Цусиму», «Поднятую цели­ ну», «Капиталыный ремонт», «Петра 1», «Ка- ра-Бупаз» можно поставить в. одну рубрику. Они отличаются званием и страстью иссле­ дователей, выраженными в тай или иной ■ху­ дожественной форме. То же самое надо сказать о »сех произведениях Максима Горького. Таким образом, очерк отличается не толь­ ко «соединением искусства и знания», но и фактичностью материала.