Сибирские огни, 1934, № 4

ся об усмехающемся одноглазом человеке, вокиуг единственного глаза которого воз­ никли лучеобразные морщинки. Или: «чер­ ные рукава профессорского сюртука взма­ хивали все чаще». Ведь восприятие дается через сумерочное ео<знэние душевнобольной, которую профессор гипнотизирует. Никого не обманет также: «За окнами был серый, с примесью гранита, петербургский туман»,— так мак дается пейзаж нарочито живопис­ ными приемами (осенние листья «цвета ин­ дийской желтой» и т. п.). Конечно, можно писать так: «За окнами был туман серого цвета, сквозь который ■просвечивали петербургские здания, пост­ роенные в основном из гранитных камней красной svto po вида». Или: «Глаз одноглазо­ го человека отобразил веселье». Дело вку­ са. «Остроумная манера писать состоит, между прочим, в том, что oina предполага­ ет ум также -и в читателе» (Лен. об. XII, 119), а тем более в критике. Писатель обя­ зан уважать своих читателей. Простота и вульгаризация—вещи противо­ положные. Добиваясь простоты, мы не ду­ маем отказываться от передачи сложных переживаний, понятий, оттенков. «Теперь Об излишествах в употреблении областных шов» в понимании Ник. Иады- мова. Здесь он ограничился одним приме­ ром из романа «Светлая кровь», напав на т. Коптелова за слово «чангерак», что озна­ чает-особое дымовое отверстие-вверху н5р- ты. Пример чреззьгчайио неудачен. М. Горь­ кий обратил внимание на «областные рече-. мия» потому, что под марочкой писатель­ ского «краеведения» в литературу поперла идиотическая белиберда, смысл коей подчас сами «краеведы» отказываются об’ яснять непосвященным. ■Наша критика могла бы указать множество примеров засорения язы­ ка в сибирской советской литературе. Нал- ример, на сотне маленьких страничек инте­ ресной повести для юношества П. Гиицеля, «Пестун» (редактор Г. Пушкарев) читаем — «Мельтешившие собаки», «опасна ее, соба- ченку», «натрыжный пес», «хрясло», «бет- кнулся», «иаблошиился», «ухряпал, ухаляз- дал, ухайдакал», «банька у нас угоена пер­ вый сорт, как бы вреды не было», «раскве- лишь еще хуже», «чего попусту шишлягь- ся», «то ли дело я ее как конфеточку хри­ стову выгою», «шапку сварганить, воротни- чек сгоношить», «выпатрат, изнахратиг, за- музолит, своя рожа скособенится», «настольч зароиата», «председателя посадил иа жерл цу, а после этого и сам в фитиль затюха ся», «эк заскудался», «Николка век в ря ках ходил, прежде времени салаги врозь (мужика поехали» ю т. д. Большинство п дойных «областных речений» и коренж сибиряк не поймет в точности без словар Ничего не стоит также т. Гинцелю сказат «На пороге показалась широченная бород или «бросая тень на снег, направился пеньку» и т. п. Многие другие сибирские писатели i меньше П. Гинцеля грешат своебразнь неумным хвастовством: услышат ка к о е -Hi будь вывороченное словечко и сейчас же блок-нот. «Я, мол, больше вашего знаю Один из сибирских романов называет «Борель», что будто бы означает особь вид леса. Этой «борели» нет не только академических словарях, но даже т. Ош рсхв, который «собаку с’ел» на диалект; обитателей берегов Енисея и всех е г о пр токов, такого слова не знает и не слыхал Другое дело непереводимые обиходны слова туземцев. «Ченгерак» н‘е переведен словом дымоход, якутский «огох» не наэ вещь камином. Об’яснив эти слова, авт< должен употреблять их, если они прочл слиты с содержанием его произведения. На вечере у Максима Горького делегат пленума всесоюзного оргкомитета писат лей стали приветствовать своего любимо вождя на родных своих языках. Выслуш; несколько' десятков непонятных восклиц ний, т. Горький помечтал вслух о том, ч' когда-нибудь все народы будут говори1 на одном языке.1 Такой язык возни нет, между прочим, и путем постоянно! заимствования слов общающимися народ ми. Каждая новая победа ооциалистическо! строительства вносит десятки слав в литер турный язык. Мы привыкли к множеств технических и научных названий, употре! ление которых в литературе должно стая' виться Bice шире. Арктические победы ви сят в язык морские и ледовые-термины. О них названий различных видов льда сущ ствует больше 20. Задача литературы за 1. «Национальные языки неминуемо да !ны слиться в один общий язык, которы конечно, не будет ни великорусским, ни » мецким, а чем-то новым» (Сталин).