Сибирские огни, 1934, № 3

— За кандыком, говоришь, ходила? В нашу сторону? — И лицо его стало ба­ гровым. 5. Ярманка Токушев, этот низкорослый и круглотелый парень, похожий на принесен­ ную из-под облачных высот и обточен­ ную дикими водами гальку, принадлежал к числу тех молодых людей новой эпохи, которых не держали ни зимние вьюги, ни весеннее половодье, которые сразу, хоти не без боли, не без тоски по полевым про­ сторам, цветистым лугам и волнистому та­ ежному разливу с бодрящими ароматами трав, вырвали свои корни из земли и дви­ нулись в большие села, в города, за но­ вым словом, за знаниями. Он, едва ли не­ первым из всех учеников, вступил в ком­ сомол. Даже не заметил, как отвык <,т кислой алтайской кухни. Легко одолев на­ чатки грамоты, так пристрастился к чте­ нию, что вечерами друзья оттаскивали его от книги, смеясь: «Будет тебе, а то глаза сделаются ко­ шачьими, светлыми... только слепыми». Зима, проведенная в селе, в теплом и светлом доме, заставила его по-иному взглянуть на аил. Нужно было иметь боль­ шое усилие воли, чтобы провести в аиле даже короткую летнюю ночь: пыль щеко­ тала в носу, дым выдавливал слезы из глаз. Через несколько дней веки у него по­ краснели, утолщались, глаза стали слезли­ вее. С восходом солнца он уходил из аила и возвращался только к ужину. Раз­ говаривая с приятелями, тряс себя за рес­ ницы: — Почему глаза покраснели? Я не пла­ кал, не горевал... Дым царапает их, слов­ но когтями. Им овладевало такое оживление, что ребятам казалось — сейчас он покатится по лугу, потом вскочит, закружится дико, бесконечно долго. — Шаманить будешь хорошо, — шутли­ во заметили однажды. — Шаманить? Комсомол шаманоа про­ гонять будет. Зачем коней рвать? Какая польза? Никакой. Возвращаясь к истоку разговора, он на­ пирал: — Жизнь- шла все в ату сторону, ниже, ниже, как река. Перевертывать все охота... Пусть жизнь бежит все выше, выше, как орел летит... Хватал кого-нибудь из ребят за опояску и впивался в лицо пламенным взглядом: —• Слушай! В комсомол пойдешь? Koi ■оомол говорит: избушки надо делать... Он был рад, что такие беседы вырыв; ли из головы его узел надоедливых bi просов о Яманай. Когда приехал Чумар, Ярманка встр тил его, помог развьючить коня, об’ем! стые сумы уволок в аил старшего брата. — Тяжелые какие. Доски привез? П; сать начнешь? А уголь есть? — трещг без-умолку. — Я тебе сделаю хорош* уголь, много... — Не надо. Карандашами писать б; дут, — степенно ответил Чумар. — Я в а ] маке был: позвали меня туда. Как ты, - спросили там, — людей учишь. Я расск: зал, вот как и вот как учу, шибко труди карандашей нет, книжек нет... Мне дал всего. Вот. Он развязал переметные сумы. — Поезжай теперь в долину Голубы ветров, — сказали там, — учи бедняке скорее, а мы будем тебе за это деньг платить. Младший Токушев помогал разгружа! сумы. — Сколько человек учить начнешь? Мне го? Двадцать человек? Больше? — Ярма* ка перепрыгнул через порог, побежал п долине. До вечера он побывал во многих аила) вбивая в головы одно и то же: — Ночь была над Алтаем, темная, моч натая. Ничего не видно. Злой челове прибежит, ' глаза выколет... Все неграмо: ные... Учиться будешь — светать начне едва заметно, а потом распылается зар( солнышко выглянет, светлый день полегит. Все видно... Все энать будешь. Тогда «и кто не подкрадется и глаз не выколет... Тохна Содонов засобирался с ним. O tci проворчал: — Пора кобыл доить... Лови жеребя 1 привязывай... — Я скоро прибегу... — уронил Тохмз сделав вид, что не слышал слова отца прыгнул из аила вслед за младшим Току шевым. Колыхались шелковые кисти, Ярманка i Тохна бежали по долине. — Всех ребят, которые ,в комсомол за писались, соберем? — Всех. Кто учиться не хочет — худо! комсомолец. — Спать не буду, учиться буду... На следующее утро на берег реки со брался народ. Тех, кто пожелал учить cs грамоте, Чумар усадил в кружок, розда