Сибирские огни, 1934, № 3

— Земля пахать как надо? Я хочу... как сказать лучше... хлеб собирать. — У него не хватало слов и он, размахивая ру <а- ми, пытался жестами передать свои пота­ енные думы. Девушка начала сбивчйво и удивленно: — Вы бродите по разным долинам, по­ чуете. Переезжаете. Животноводством- скотом занимаетесь. — Старик алтай-кижи кочует, я на ме­ сте сидеть... Земля резать. Хлеб... — Взмах­ нул скрюченными руками, как будто по­ дымал что-то тяжелое. — У вас нет навыков... Вам трудно при­ выкнуть пахать землю... Чумар обиженно тряхнул головой: — Русска мужик пахаит, алтай-кижи ма­ хать будет. — Он склонил голову на бок и укоризненно улыбнулся, но улыбка его была теплой, мягкой, казалось, что он мысленно произносил: «Ты еще молодая, сердце у тебя не -застыло, научи, пожалуй­ ста, алтайцев землю пахать». Внимательно наблюдая за девушкой и прислушиваясь к разговору, Филипп Ива­ нович вспомнил, что недавно его вот так­ же мучил недостаток убеждающих слов и, подумав: «Слово — золото, меч, лекарство. Зря говорят, что словом человека не убьешь. Убить словом немудрено, а вот душу пе­ ревернуть»... — сказал, что он будет пе­ реводить ее ответы. Он отметил, что настойчивость Чумара изумила девушку и пробудила у нее же­ лание рассказать все, что она знала о зем­ леделии. — Лучше начать оттуда. Пойдемте, —• прозвенела она, направляясь к балагану, над которым висело огненное полотнище с белоснежными буквами: „ П ерелож им тяж елый т р у д крест ьянина на ж елезны е плечи м аш и ны " . Алтайцы лавиной двинулись за ней. Ли­ цо Чумара, бойко шаркавшего полегчав­ шими сапогами, потеряло морщинки утом­ ления, голос стал звончее: — Хлеб сеять не знает — есть нет... так спит. — Людмила Владиславна, а вы на кого павильон полеводства оставили? — настиг девушку строгий голос. Она не ответила. Остановилась у оддо- лемешных плугов, тряхнула за черные руч­ ки, напоминавшие алтайцам оленьи рога, и заговорила нарочито звонко: — Вот, в такую машину запрягают пару лошадей... Слушатели смотрелись в зеркала леме­ хов, ощупывали острые зубья борон, бле­ стящие диски сеялок. Борлай нагнулся чад конным колесом молотилки, ухватился за край, понатужился, дважды крякнул и по­ качал головой: , — Тяжелее камня. Двое крутили барабан, Байрым совал палку jb железную пасть. — Ой, зубы, зубы! Какие зубы! — гу­ дел басом. — Дерево жуют. — Эта машина тоже все сказывает? Да? — шутливо приставал Аргачи. Часа два спустя они проходили мимо коновязей, где избили землю в пыль во­ роные, рыжие и гнедые лошади с постри­ женными хвостами, вымытые и вычищен­ ные так прилежно, что шелковистая шерсть блестела. Тонкие ноги лошадей были строй­ ны и быстры, как ноги торных козлов, длинные шеи казались обточенными, буд­ то речные камни, во лбах белели звезды. ' Юркий пожилой человек в желтой шубе беспокойно повертывался, рассказывая о первых днях конозаводетва высокому с продолговатым лицом и длинными черны­ ми усами собеседнику в сером пиджаке и белой фуражке с медными граблями и ко­ сами повыше лакированного козырька: — Отец этого красавца родился в Анг­ лии. Чистокровный английский. Мне отда­ ло его военное ведомство, как культур­ ному хозяину. А вот сыновья алтайских кобыл и орловских жеребцов. В них есть арабская кровь... Аргачи вытянулся на одной здоровой но­ ге, как гусь, и шепнул Чумару: — Кровь каждой лошади знает не хуже, чем кровь своего сеока. Черноусый в сопровождении Говорухи­ на « самого хозяина обходил лошадей, ощупывая ловким взглядом шеи и голо­ вы, ноги и спины. Филипп Иванович слы- %шал горячий полушопот: — Как я и говорил вам, Евгений Василь­ евич, прекраснее этих лошадей не найти во всей Сибири: резвы, выносливы. Прелест­ ный завод, конечно, пострадавший за го­ ды сумятицы, боев. Говорухин наклонил голову к уху чер­ ноусого: — У хозяина глубокое знание дела, не­ измеримая любовь к лошадям. Необходи­ мо поддержать. — Мне бы опять с военным ведомством связь установить, ■— почтительно пролепе­ тал хозяин коней. Светлый лоб Суртаева перерезала глубо­