Сибирские огни, 1934, № 3

— Задравши голову, тотчас споткнешь­ ся. Заметив Аргачи, прятавшегося за сеяны товарищей, взглядом позвал его за собой. Парень нехотя поднялся и воровэ'Ио юрк­ нул в дверь. — Отец твой был умнейший человек, — начал Сапог. — Умирая, просил меня за­ ботиться о сыне. У тебя отцовская голо­ ва, золотая. Уши твои жаждут доброго слова, которое скажут старики. С этими словами он сунул хрустящие бумажки в потную руку Аргачи, не поды­ мавшего глаз на недавнего хозяина, и важ­ но повернулся. Алтайцы в истрепанных шубенках вели ему навстречу заседланно­ го кода, заботливо подхватили под руки, помогли сесть в седло. — Чтоб больше ни йогой... Слышишь, ни ногой! — кричал Суртаев с порога. Лицо Аргачи (побурело, взгляд засгыл на руке. «А что же раньше-то, когда я голодны­ ми зубами щелкал, да табуны его пас, у него вместо сердца кедровая шишка была, что ли?» — Мысленно повторил эти слова несколько раз. Вдруг сжатые в комок бу­ мажки как бы ожгли ладонь, пальцы, дрог­ нув, распрямились, деньги упали на зем­ лю. Аил раскалывался _ от насмешливого хо­ хота Модоров. Кто-то язвительно, нарас­ пев тянул: — У вас, Мундуеы, не головы на пле­ чах, а дыроватые шапки: сколько добра ни клади, все ветром унесет. — Перед баем вскочили, язык выпялив. Аргачи растерянно смотрел то на смя­ тые деньги, то на Суртаева, окаменевше­ го на пороге. Сапог, удаляясь, ехал шагом, приподняв голову, кулаки его были уткнуты в бедра. За ним следовали прислужники. 4. Упали первые заморозки. 'Утрами сухая и выцветшая трава, осы­ панная инеем, походила на 'старушечьи во­ лосы. Белыми шапками пушистых снегов накрылись макушки гор. Утрами .седела хвоя лиственниц, а днем, когда подыма­ лось по-осеннему грустно-ласковое солнце, будто прощавшееся с миром, желтел- неж­ ный пух столетних деревьев, тронутых мо­ розом. На рассвете Филипп Иванович, громко покрякивая, подергивая плечами, бежал к реке, за спиной длинным шарфом болта­ лось расшитое красными и черными нит­ ками полотенце, в желтой коробочке гре­ мел кусочек мыла. Позади хлюпали чьи-то большие сапоги, одетые на босую ногу. — Опять этот хромец... Подумать ни о- чем не даст. Лицо Суртаева высохло, нос заострился, скулы стали особенно заметными, глаза ввалились. У реки он прыгнул на осклизшую ка­ менную булку, ноги скользнули и он, упав на спину, покатился к воде. Чьи-то руки схватили его подмышки. — Не надо в воду ходить, товарищ Сур­ таев. В воду пойдешь — хворать будешь. Оглянулся на улыбающееся лицо Арга­ чи с темно-желтыми зубами. Поднявшись, скинул рубашку, потер- озябшие плечи и стал умываться, громко пофыркивая от леденящей воды. Аргачи глядел на его раскрасневшуюся спину » шутливо вздрагивал. Изредка опускал ру­ ку в кипевшую воду быстрой реки, наме­ реваясь умыться, но с криком отскакивал. — Товарищ Суртаев, если я в комсомол запишусь, то меня в партию примут? — спросил до неузнаваемости изменившимся голосом, видимо, давно собирался пого­ ворить об этом, да не мог решиться. — Если не будешь Сапога и других бо­ гатеев родственниками называть, а пой­ дешь против них... Ты молодой, а в голо­ ве твоей много старого мусора. Вот и с косой ты расстаться не хочешь. — Другие в партию давно поступили, а косы все еще носят. — Есть такие. Никто им не скажет, что «осу обязательно надо срезать, а они са­ ми говорят, что со временем сделают это. — Говорят. — Глаза парня вспыхнули.— Да я, товарищ Суртаев, раньше их косу отхвачу. Задумчиво посмотрел на седую воду: — А что лучше: партия или комсомол? — Я же говорил, что комсомол — для молодых. Партия комсомолу, как родчой отец. --Партия это что такое? — Спроси у ребят. — Они »"ожет понимают, да не сумеют рассказать. Этот разговор толкнул Филиппа Ивано­ вича на глубокое раздумье: «Значит, многое из того, что я говорил им за эти два месяца — парень не запом­ нил. А один ли он? Видимо, говорил я не­ достаточно популярно». Седые буруны на реке напоминали ота­