Сибирские огни, 1934, № 3

рук, заложенных за спину. На лбу его со­ брались морщины. Утомленно блесгнулн глаза. — Как бы мне, Николай Валентинович, опять с.военным ведомством связь устано­ вить? — Хозяин не отрывал взгляда от агронома. — В Москву ехать не могу: стар стал. — Ладно, ладно, — словно сквозь сон пробормотал Говорухин. — Ты лошадок хороших на выставку приготовь. А там дело пойдет. Он развернул портфель и достал тот же майский номер журнала «Спутник земле­ дельца». — У меня есть. — Тыдыков долго смо­ трел на портрет. Каждая морщинка на гго лице выражала довольство. Со страницы глядели такие же маленькие глазки, спря­ танные глубоко. — Когда ты, Николай Ва­ лентинович, успел меня снять? Гость, не слушая хозяина, говорил за­ думчиво, будто впервые мелькнула смелая мысль: — А после выставки мы оснуем коне­ водческое товарищество. Теперь любят кие названия — товарищество. Хозяин рассказал, как он в девятисотом году открыл первый на Алтае маслодель­ ный завод. — А церковь зачем построил? Ты же шаманист? — Хы! — рассмеялся Сапог, мотая голо­ вой от удовольствия. — Ты сам, Николай Валентинович, знаешь, зачем я на церковь деньги убил. Чтобы архиерей не привязы­ вался. Дразнить его не хотел. Надо ему церковь,— на, построил. — А он не окрестил тебя? — Нет. Я попам говорил: «Крестите бед­ ных, может им ваш бог пришлет табу­ ны». А с меня хватит церкви. — А камлаешь ты часто? — Раза три-четыре в дето. Мне нельзя не камлать: я у всех на виду. Кама-я не обижаю: он для народа, как пастух для баранов. — Умнейший ты человек, Сапог Тыды- кович! — повторил Говорухин. Они расстались далеко за полночь. Под лунным небом летели пьяные песни. Их не держали ни леса, «и реки, ни ка­ менные холмы. 5. Николай Валентинович часто поверты­ вался с боку на бок, то старательно уку­ тывался с головой, будто спал под откры­ тым небом, то порывисто сбрасывал т* желое одеяло та ноги и, задыхаясь, 01 крывал грудь. Иногда он нарочито долг и усердно храпел, но уснуть все-таки м мог. Рука устало тянулась к портсигару спичкам. Распаленный взгляд падал на с» ребристое пятно на полу. Удивительн спокойный лунный луч, несший мертвенно бледный свет, подымал Говорухина с Я 2 стели, настойчиво вел к окну с частым переплетами тонких рам. На лужайке сизом тумане кружились пирующие. Агре нем ■открывал форточку и просовывал но В комнату врывалась «очная свежесть, зг гц'х зрелых трав и сочных цветов, x b o v ных лесоз и старых, как мир, снегов. —-Да, да. Тут будет прекрасный ипп; дром! — Думал вслух, попыхивал толсто папироской. — Основные поставщики лу* ших лошадей для нашей кавалерии и, гла* ное, для горной артиллерии... Первый k o i ный завод восточнее Урала... Потом он мерно шагал из угла в yroi резко размахивал правой рукой, а лезо поглаживал бородку. — Это идеальный путь! Коневодчеоко товарищество: Тыдыков, Говорухин и eui три-четыре алтайца... А когда пройдет су масшествие, ну, как проходит грипп, на пример, тогда и акции... На них художнч тонко сочетает три цвета — белое с гс лубым и зеленое. Зеленое — это вот таки камни, как Сапог... Он снова подходил к окну и жадно ды шал свежим воздухом. — Мы выведем прекрасную породу ло шадей, по выносливости превосходящую знаменитых орловцев и по резвости н уступающую им. Лучшего материала в Си бири не найти. Чего стоят, каким-то чу дом сохранившиеся, арабцы... Утро застало его, разгуливающего я комнате, в одном нижнем белье. Полян перед домом кипела: яркие чегедеки i вспыхивали, то снова терялись среди жел тых шуб. Шелковые шапки напоминал богатейший ковер цветов. Пастухи гнал во двор стадо коров. — Ну и старикашка! Это, действигель но, народное празднество! В голове его опять прозвучала та ж мучительная фраза: «Жокеи... белое с го лубым...». — Белое с голубым — основной цзе Алтая, — сказал сердитым голосом, взгля нул на далекий хребет на юге, на белы