Сибирские огни, 1934, № 3

«Жизнь течет, как ата река. — Он шум­ но вздохнул. — И на каждом шагу камень да порог». Он долго сидел, спрятав голову в лох­ матый воротник... Вот поднялись новые волны смутного гу­ ла. Река стала говорливей и, казалось, по­ текла в обратную сторону. Зазвенели ка­ заны, устанавливаемые над кострами. За­ пахло горько аракой и пережженным мя­ сом. Посыпались пьяные крики. Наконец, взвился отчаянный голос Яманай. Она зва­ ла его... Ярманка открыл глаза, тяжко скрипнул зубами, будто каменной мельницей, и по­ брел к дремлющей лошади. 2 . Едкий дым костров и бесчисленных тру­ бок. клубясь, заполнял аил, щекотал горло, резал глаза. Яманай часто заливалась удушливым кашлем. Иногда ей казалось, что она сидит в тесном кольце костров: от того и разрокоталась буря криков, что ка­ кие-то добрые люди торопятся залить ог­ ни водой и помочь ей освободиться. По ее осунувшемуся и побледневшему лицу те­ кли слезы, смешиваясь с обильными ручья­ ми пота. Ей хотелось разметать все, схва­ тить первую попавшуюся лошадь и ска­ кать, .скакать дни и ночи. В степь ли, в лес ш — аСе равно. Но вокруг «ее так много людей, что ей даже повернуться нельзя, чтобы не потеснить кого-либо. Кто-то осторожно снимал с нее шапку. Было нестерпимо больно, казалось, хрусте­ ли волосы, ломаясь. Не муж ли это? Но она вспомнила, что увидит его только че­ рез три дня. А пока он, затерявшийся в толпе, неизвестный ей, страшен и непоня­ тен. Может быть ему сорок лет, хотя ей говорили, что он «молод, красив и пря.ч, как ель в густом лесу». Чьи-то ледяные пальцы скользили по го­ лове и, расплетая сухие черные косы, ца­ рапали, будто когти разоренного зверя. Нежные, как лиственничная хвоя, ресницы ее слипались. Со взбалмошной поляны, сквозь много­ численные толпы людей и хрупкие стенки аила пробивался тошнотворный запах мяса и прокисшего супа, какой обычно вылиз!- ют собакам. Нежданные морщины на лице невесты все глубже и темнее. Вот сейчас она выр­ вется из холодных лап, зароет голову в горячую золу... А как хорошо бы с дымом улететь в лазоревое поднебесье, где солн­ це наверно полрежнему такое веселое и ласковое! Под костлявыми пальцами стариков, вос­ седавших у костра, мертвенно стонали двухструнные самодельные топшуры, каж­ дая струна — из двух волосков конского хвоста. Голоса наемных певцов, 'слетев­ шихся, как воронье на падаль, напоминали предсмертный бычий рев: На веселом лугу ставь аил свой. Крепко утвердится стойбище твое. Пусть жилье твое будет красиво. Железный таган твой пусть будет крепок И огонь твой неугасим. «Крепко, крепко... —- Яманай покачала головой. — Все пеплом рассыплется». Где-то странно хрипела лошадь под но­ жом. Голоса стариков отдавали таким же визгливым хрипом: Подобно тальнику, разветвляясь, разрастайся. Умножайся быстрее овцы многоягнечной. Множься больше глухаря многодетного. Невесту передернула отвратительная дрожь. Руки ее мяли обжигающую золу. Заплаканные глаза устремились в дымну.о завесу, отыскивая беззубые рты певцов. А хриплые голоса крепчали, точно при­ ближающаяся буря: Трехлетние кобылы тво-и пусть жеребятся... Рогатый скот твой пусть плодится... — Расплодится... вошь на сухой шее, — вырвался ожесточенный шопот, губы пове­ ло в сторону. В голове быстро-быстро бе* жали думы: «Мое будущее — непогодливые дни, пья­ ный буран, отрезавший путника от все­ го мира. Сомнет он меня, забросает снеж­ ными сугробами. Вот тебе и ровная степь, где слились взбунтовавшиеся против се­ дых обычаев реки!». В невестин чегедек облачили ее младше­ го брата. Сейчас он поведет Яманай в по­ стылый аил, к тому, кто назовется мужем. Голоса стариков стали скрежещущими: Плечистому будь неодолима, Против наступающего на тебя, будь крепка, как железо. Яманай вмиг выпрямилась: