Сибирские огни, 1934, № 3

— Будет ячмень. Будет. Придете и по­ просите. Покланяетесь, —• говорил низким басом. — А сам я каждый день горстями буду есть... До вечера бродил по лугу. Возле неболь­ шого холма облюбовал ровную и мягкую полянку, где изрытая кротами земля напо­ минала войло'к. Раза три прошел по ней из конца в конец. — Здесь городьбу к речке приткну, а там — к скале. Загородить пособят. Кому денег дам, а кому посулю ячменя. Он обругал себя за то, что столько лет брал ячмень у Сапога я ни разу не поду­ мал о своем посеве. Мысленно переносил себя в будущее. Золотистая осень. Дни короткие, но мягкие и ласкающие послед­ ней теплотой. Медные колосья устало кло­ нятся к жирной земле. Утишка без устали рвет ячмень с корнем, обивая землю о са­ поги. Рядом с полосой разводит костер, обжигает колосья и ссыпает 'на кожаный полог. Берет увесистую палку, несколько раз со всего плеча ударяет по колосьям,— и собирай зерно. Вот приходят к нему со­ седи. Один подставляет мешок, второй — подол шубы. Все жалобно тянут, что дав­ но не видали толкана и еле волочат ноги. Утишка лживо доказывает им, что у него своя семья большеротая, для себя «схва­ тит бедного урожая, но потом, как бы сжалившись, опускается к вороху, дрожа­ щими руками насыпает ведро золотистых зерен и говорит неузнаваемо строгим го­ лосом: «Зимой принесешь мне двадцать белок. Да, да, двадцать первосортных .бе­ лок... За каждую пригоршню ячменя по две белки». Борлаю он бросит небрежно: «Тридцать шкурок и чтобы все были без из’яяа». Если широколобый догадается по­ слать Карамчи, то Утишка может даром насыпать ей полный мешок, да еще и по­ собит донести. С такими думами он подошел к своему аилу, со всей силой рванул легкую дверь и бросился к жене, шарахнувшейся от него на кровать' — У нас будет ячмень. Толкана много будет. Сам сею, — кричал он, размахивая руками. На следующий день он нашел в лесу лиственницу с толстым и крутым суком, срубил ее, заострил и ‘ положил сушить. Когда лиственница высохла, он изрезал солдатский котелок и обил острие — те­ перь сук походил на сапог со сбитым ка­ блуком. С ’ездив за шаманом, Утишка принес в жертву духам двухлетнего жеребенка. Се­ рая шкура висела над холмом. Ветер пы­ тался раскачать ее, пощелкивал мертвыми копытами, шумел сухими березовыми вет­ ками, просунутыми между оскаленных зу­ бов. Крошечную полоску Утишка ковырял все лето. Привязывал аркан за листвен­ ничный ствол и, продернув под стремена, обматывал вокруг седла. На лошадь садил жену, а сам широкой грудью наваливался ■на ручку этого самодельного андазына. Аркан резал ноги и оттого конь часто взлягивал, сбрасывая Урмат, будто непри­ вязанное пугало. Утишка ругался на всю долину и щипал пухлые бока жены. Как он ни наваливался на ручку — ан- дазын все-таки не лез в землю и оставлял позади себя лишь неглубокую черту. Четы­ ре раза царапали полоску во всех направ­ лениях, но и после этого казалось, что по лугу прошел барсук в поисках жирных жу­ ков. Вечерами Бакчибаев пил араку больши­ ми глотками, а поздно ночью вываливался ,ш аила и кричал вниз по долине: — Горы ячменя вырастут. Горы... 2 . Возле речки Борлай скинул шубу, столк­ нул шапку с головы и покорно присел на корточки, пробуя — холодная ли вода. Бай,рым подошел к нему не спеша, терпе­ ливо точил один о другой скрежетавшие зазубринками ножи. — Тверже бери и смелей, — попросил Борлай, заранее стискивая зубы. Брат кинул на песок большой нож,, сверкнувший в лучах уходящего солнца,, будто облитый кровью, а маленький по­ правил о заскорузлое голенище, о ладонь, и занес над поникшей головой. Широкими плечами, напористой поход­ кой и квадратными лицами Токушевы так походили друг на друга, что,'если бы не. пушистые усы и утиный нос Байрыма, ни­ кто не узнал бы, кто кого брил. Борлай часто обливал голову водой, обильно намазывая слюной, но все эт j плохо помогало: тупой нож драл вороную щетину со скрипом, оставляя красные сса­ дины на синих полянах. Брадобрей, схва­ тив большой нож, скоблил смело, быстро, но Борлай и при этом глухо покрякивал,, а тощая косичка на макушке подергива­ лась и кольцами напоминала свиной хвост. Где-то мелодично позванивал казан. Тре­