Сибирские огни, 1934, № 3

— Сама сожрала все. Ишь, рожа наду­ лась, как тажаур с аракой. Урмат спрятала побелевший нос в обрыв­ ки лисьего воротника, вздернула покатые плечи и зажмурилась. Но на этот раз муж не тронул ее. Он стремительно вылетел из аила и хлопнул дверью.- Содрогнулись стропилины, посыпалась пыль. — Все «дет кругом: копишь-копишь, а оглянешься — пусто. Вот и без толкана остались... — Правой рукой то-и-дело те­ ребил самый густой кустик на тупом под- бородке-; будто хотел выдрать с корнями. «Если бы жили на старом месте, мож­ но было бы к Сапогу сходить. Он дал бы ячменя за отработку. А отсюда в которую сторону бросишься?» — думал он, мотая головой. Утишка любил болтать пальцем в чашке с чаем и ногтем отковыривать со дна рас­ паренный толкан, похожий не то на пло­ хое тесто, не то на густую кашу. Он ощу­ щал теперь весь несложный процесс при­ готовления толкана. Вот приятно пощелки­ вают тугие золотистые зерна ячменя, под­ жариваемые в раскаленном казане. Урмат безупречно перелопачивает их. По всему- аилу стелется сладкий запах подгораю­ щих зерен. Потом жена уходит на луг, чтобы на легком ветерке еще раз провеять ячмень. А он, Утишка, положив голову на порог, смотрит, как улетает в даль жел­ тая пыль, пахнущая хлебом. Наконец, под неустанными руками жены обрадованно скрежещут проголодавшиеся синие камни, ■пережевывая медно-красные зерна. Утишка растянулся по земле и полными горстями черпает не успевший остыть толкан, чуть хрустящий на зубах. Он бесцельно бродил по лугу, .недоволь­ но глотал обильную слюну и облизывал сохнувшие губы. — И занять не у кого. Если у меня не г, так о других и поминать нечего... Так он дошел до ворчливой речки. Ка­ рамчи, зачерпнув ведро воды, шла к сво­ ему аилу. Он посмотрел на ее широкую спину. — Она одна дома... — Утишка лрскзел рукой по непокорным кустам бороденки, пошагал к Борлаеву аилу. Карамчи поставила чайник к огню я, ра­ скрыв дверь, села шить мужу зимнюю обувь из желтых козлиных лап. При по­ явлении гостя, она неохотно вскочила, длинной палкой взболтнула пенистый че- гень в кожаном мешке, — по всему жи­ лью разлился ядреный запах кислого мо­ лока. Она засучила рукава и зачерпнула полную чашку голубоватой жидкости, на­ поминавшей взболтанную простоквашу, под­ несла Утишке. Гость из уважения к хозяйке смахнул шапку с головы и ненасытно прилип вытя­ нувшимися губами к обглоданному краю чашки. — Худой у тебя муж, бросил одну на новом месте... — Хитро скользнул глазами по строгому лицу, по засыпанной бусами груди женщины и шумно опустился на ба­ ранью шкуру, вызывающе улыбаясь. — Но он не рычит на жену, когда нет толкана, — в тон ему ответила Карамчи. «Успела пожаловаться кособокая тварь», — подумал о своей жене я заговорил 1го­ рячим топотом: — Говорят, что муж твой проездит до осени. А может и не вернется... И что на­ до человеку, ездит где-то там... — Значит дело есть, коли ездит... — А чем ты питаться будешь без него? — Проживу, у тебя просить ;не буду. — У меня сердце жалостливое, я всегда соседям помогу окажу. — А у меня непозоротливое сердце... — Толкан у меня будет, приходи... — Можно и без толкана прожить. У гостя неприятно отвисла «ижняя губа. — Без толкана? Ты еще скажешь, что без мужика можно... — Он нахально ус­ мехнулся. Ему хотелось разорвать на гру­ ди Карамчи чегедек, распахнуть тяжелую шубу. Алтайка замолчала, склонившись ..над люлькой. Утишка, прищурившись, масляными глаз­ ками, погладил ее, остановился на тугом соске, повисшем над ребенком и, вспрыг­ нув, брызнул липким шопотом: — Я ночью приду... Мяса тебе принесу... — Попробуй, если надоело ходить с це­ лой рожей... У входа лениво позевнула собака я за­ урчала. Карамчи по шагам узнала, что идет Чаных. Утишка уколол женщину свирепым взгля­ дом. За порогом проворчал: — Посмотрим, чьи ноги загремят .на го­ ру. — Он оглянулся и опять тем же лип­ ким голосом добавил: — А у меня будут горы ячменя, мешки толкана... — Ну я подавись ты им. — Карамчи оз­ лобленно плюнула ему вслед. Утишка шагал необычайно широко и но­ гу ставил твердо.