Сибирские огни, 1934, № 3

И книжку забросил в мешок. Гости слушали с возраставшим интере­ сом. I : , ' ( — Война пришла. Белый царь поссорился с другим царем. Народ пошали, стали бить. В шестнадцатом году добрались до алтайцев. Кто подарок комиссии даст — то­ го забракуют, а кто не может подарка дать — иди на войну. Взяли меня на войну. Погнали по городам. Всю зиму гнали. Вес­ ной окопы копать заставили. День копаем, ночь копаем — все им мало. Начальство сердитое, по щекам бьет, не дает разгова­ ривать. Охота мне стало жене весть о се­ бе подать, а писать не умею. Грамотных •нет. Вспомнил книжку, да достать -негде. Борлай смотрел на землю. Воспоминания проплыли перед ним, как растилавшийся по земле и таявший вдали дым огромного .костра. Он тоже копал окопы и могилы на фронте, так же мысленно переносил себя в родные горы и думал о грамоте. — Отпустили меня домой, — продолжал хозяин ,с грустью. — Баба моя пропала без меня. Коня найти не мог. Аил пустой. Толь­ ко эта книжка цела осталась, никто не взял. Кому она нужна? Обрадовался я. Опять учиться зачал. Найду в лесу камень, мохом обросший, пишу на нем. Вошли алтайцы в рваных шубенках, спу­ щенных с голых плеч. Чуть слышно ска­ зали свое «якши» и сели у дверей. Они так заслушались, — что забыли даже про об­ мен трубками. Чумар рассказывал, как он поддерживал связь с партизанскими отря­ дами, как баи угрожали ему смертью и как в волости, поверив клевете, распорядились об его аресте. Упомянул о годах борьбы с бандитизмом, об отряде, в котором состо­ ял он, и о смерти Адара Токушевг Борлай внезапно приподнялся со сжаты­ ми кулаками, словно хотел ринуться на не­ видимого врага. Бро.ви низко упали на гла­ за и взгляд стал недоверчиво-острым. — Брата твоего в бою у Белой Сопки ра­ нили в ногу. — Чумар говорил так же мед­ ленно и тихо, будто его дремота одолева­ ла. — Подобрать раненого наши не успели. Попал он в руки Учура. Слух был, что Учур не хотел его резать, да приехал че­ ловек, — от Сапога ли, от Копшолая ли— ие знаю, — и сказал, что не надо такого беркута из лап выпускать, а то, говорит, он многим переломает хребты. Лицо Борлая позеленело и стало угло­ ватым, напоминая деревянный шар, выте­ санный тупым топором. Он часто переби­ рал губами, будто шептал обжигающие слова. Наконец, на зубах его что-то хруст­ нуло, точно он раскусил уголь. Все дума­ ли, что сейчас (послышится сотрясающий рев. Но голова Борлая внезапно поникла, а немигающие глаза стали задумчивыми. — Вернулся я домой, — продолжал Чу­ мар, чуть покачиваясь в такт своей груст­ ной речи. — Женился на вдове, у кото­ рой было четыре лошади, девять коров и двадцать баранов. Жить можно бы, но...— Он развел руками. — Повернуться неку­ да. Баи кругом оидят. Думал я, думал. «Учить бедняков надо, а то я один — за­ дохнуться можно». Список составил, ка- Iких людей надо учить грамоте обязатель­ но. Поехал к ним, стал уговаривать. Те­ перь они приезжают ко мне каждое утро. Вот. — Он указал на алтайцев, столпив­ шихся у порога. — У тебя ликпункт? — спросил Сурта­ ев. — Из аймака приезжал кто-нибудь? — Нет. — Хозяин потряс головой. — Учить народ надо, подымать... Филипп Иванович рассказал о курсах. — Я скоро своих учить кончу, тогда приеду к тебе, — сказал Чумар на гро- щанье. Глава третья. 1. В аиле Утишки ждали утренний чай. Урмат расставила вокруг очага деревян­ ную посуду. Камнем раздробила курут и кинула прямо на землю. Потом она доста­ ла из-за кровати сосуд, сделанный из ко­ ровьего вымени, — в нем хранился тол- кан. Сосуд оказался пустым. Алтайка ук­ радкой отбросила его за свою широкую спину, свирепо покосилась на дочь и ста­ ла хлопотливо разливать чай, черпая де­ ревянной поварешкой из казана. Чай был вскипячен по всем правилам —• с солью и молоком. Недоставало только толкана. Утишка жадно хватил глоток горячего чая, фыркнул по-кошачьи, облизал потре­ скавшиеся темно-красные губы, похожие на ломоть сырой печенки. — Чем кормишь мужа? Конь такой чай пить не будет. — Черные кустики боро­ денки крупно задрожали, будто былинки в бурю. — Нет» у нас, хозяин, больше ни толка­ на, ни ячменя. — Жена спряталась за люльку. — Я берегла толкай, дышать на него боялась, пылинки не с’ела... Это ре­ бятишки... Алтаец вспрыгнул на толстые медвежьи ноги.