Сибирские огни, 1934, № 3

Хозяина не было дома, и Макрида Ива­ новна, пробегая мимо Борлая, с легким сер­ дцем пригласила его в избу: — Заходи, там дружок твой. Чай пить бу­ дем. Это было сказано так мягко я так искрен­ но, что Борлай невольно оглянулся: «С кем разговаривает таким певучим голосом эта баба, показавшаяся там, в ращелине, такой горластой?». Она схватила его за рукав, озорно дерну­ ла. — Пойдем. Горлопана сердитого дома нет. Борлай, 'озираясь, нерешительно ступил яа камышевую дорожку, не заманить ли его хотят, да поколотить за ту свалку в туманный день? И только присутствие Сур- таева успокоило его. Он высоко подымал ноги, слоано хотел отряхнуть пыль с по­ дошв, Первый раз шел по таким чистым се­ ням. Ему казалось, что все здесь новенькое, нетоптанное и нетроганное. И эта девствен­ ная чистота навалилась гнетущей тяжестью. У порога он замер. На столе сиял желтый самовар, кругом его тонких ножек стабунились чашки, бе­ лые, точно первая ледяная пленка на реке. Сладко пахло румяными шаньгами и сото­ вым медом. — Снимай шубу, дорогой гостенек. — Хозяйка иэ отходила от него. Борлай сразу вспотел. Он нерешительно размотал опояску, на которой болтался нож, и тихонько распахнул шубу. Из горницы -вышел Суртаев и, улыбнув­ шись* подал руку. Токушев не мог сдержать умильной улыбки. Он верил, что нашел пер­ вого друга в жизни. — Самоварчик для тебя, братко, раздо­ была. Помню, ты любил чайком побалова­ ться, — сказала Макрида Ивановна, копдз брат, умывшись, сзл за стол Она взглянула на Бррлая, все еще стоявшего у порога. — Ну, а ты чо не садишься? Садись вот сюда. Брат недоумевающе посмотрел на нее, — откуда такое гостеприимство для алтайцгв? ».Он вспомнил ее прошлое и промолчал. Токушев приткнулся на скамью с угла стола. — Ты садись как следует, а то баба лю­ бить не будет, — засмеялась хозяйка ;и ру­ кой показала, что нужно подвинуться. Покрытые толстым слоем смгтаны, горя­ чие шаньги сладко хрустели на зубах. Бор­ лай ел кусок за куском, — и, странно, ник­ то не смотрел ему в рот, никто не думал о том, что за столом сидел алтаец. Скуластое лицо его и толстая шея налились кровью. Чгрные глаза захватывающе горели, круп­ ные ноздри раздувались. Иногда на лице его появлялась легкая улыбка удивленного и довольного человека. Но он все-таки не мог посмотреть в глаза хлопотливой хозяй­ ке, пока сидел за столом. Ему казалось, что вот сейчас холодно напомнят: «Никогда не обедал алтаец вместе с русскими, бога­ теи порой кормили дружков, но из собачь­ их корыт и ополосками, а мы тебя посади­ ли за один стол с собой» — и подчеркнут, что этим делают какое-то одолжение. Но никто не сказал ничего похожего. Наобо­ рот, хозяйка, увидев у него пустой ста)кан, настойчиво сказала: — Дай, я тебе еще налью. Кушай на здо­ ровье. Борлай говорил: «Тойгон»12, но Макрида Ивановна, думая, что он скромно благода­ рил ее, наливала до тех пор, пока гость смущенно не закрыл стакан рукой. Завтрак кончился. По обычаю русских, надо было сказать какое-то слово. Токушев долго вспоминал это слово, слышанное все­ го лишь два раза, а потам сказал: — До свиданья. — В то же мгновение он понял свою ошибку и украдкой взглянул на хозяйку. На лице ее не дрогнула ни одна морщинка, будто она даже не заметила, что алтаец ошибся. В пестрядинный мешочек положила ша- нег и пирогов. Суртаев отказывался, но она махнула на него рукой: — Ты и не говори даже. Чтобы я тебя, брата родного, да без припасу в путь-доро­ гу отпустила? Не бывать этому. Смеясь, сунула оробевшему Борлаю за пазуху горячую шаньгу. — В присловье одном говорится: «Хоро­ шо в дорожке пирожок с горошком». Филипп Иванович подумал: «Бабы-злыднн трещали, что мужики на нее, как мухи на мед, летгли. Может быть я правда. У ней сердце открытое. Только, видать, жизнь не сладкая». Мадрида Ивановна проводила их за воро­ та, крикнув на прощанье: — Счастливой дорожки! И долго печально:задумчивым глазом следила за удалявшимися всадниками. 4. Ох, и пламенные дни на Алтае в начале лета! Не зря алтайцы июль назвали боль­ шим, да жарким месяцем. Солнце взлетало из Золотого озера, плыло над белыми узла­ ми горных кряжей — Чуйскими альнами,