Сибирские огни, 1934, № 3

который может быть хорошим помощником, если не обманет и не удерет восвояси. По­ жалуй, что он не убежит:, люди с такими ка­ менными профилями и ясными глазами обычно не обманщика У них душа откры­ тая и режут они напрямик». Суртаев бросил карандаш и снова прошел по комнате. — Но трусость мож.ет обуять Борлая... побоится трудностей и баев... Вспомнил Улаганс'кий аймак, где работал прошлым летом два месяца. Советизация там только начиналась. Годом раньше зай- сан собирал дань со всего оеока. В одну -из поездок по кочевьям Суртаев встретил по­ жилого алтайца с лиственничным кряжем на плече. Спросил его: «Разведу тебя нет лошади?». Алтаец ответил: «У меня нет ни лошади, ии коровы». Записал ело имя — Рыс. В волости справился: «Пригульные ло­ шади есть?» — «Были, да всех роздали». — «Кому?» — «Чумышу дали, кажется, один­ надцать, тому, другому... ни одной не оста­ лось». После оказалось, что лошадей полу­ чили баи. Суртаев нарочито спросил: «Бед­ нота есть у вас?».—И ему ответили: «Чорт их знает, кто они такие, >ни у одного прав­ ды не добьешься». Отобрал у Чумыша .при­ гульных лошадей, вызвал Рыса и сказал строго: «Вот тебе конь». Алтаец поклонил­ ся ему в ноги, будто перед ним сидел зай- сан. Обрадовался коню, уехал сияющий. Через две недели, проезжая тем урочищем, Суртаев спросил у Рыса — хороша ли ло­ шадь? Старик молча смотрел себе под но­ га. «На мясо зарезал: ребятишек полная юрта, кормить чем-то надо», — подумал Суртаев. «Нет, — сказал старик, — лошадь эта такого-то бая и я отдал ему». Узнав, что у этого бая красные части оставили на поправку шесть коней Суртаев через .рев­ ком взял их и одну лошадь — Рысу. — «Будешь ездить?», — спросил его. «Бу­ ду», — .ответил старик чуть не со слезами. А через месяц в волость сообщили, что Рыс давно возвратил коня баю и отработал ему полторы недели. То же самое повторилось, когда раздавали конфискованных коров. Филипп Иванович снова сел к столу, вни­ мательно перелистывал тетрадь. Взгляд его упал на одну .из первых записей: «Проработав в Улагане, я пришел к за­ ключению, что »еобходимо начинать с про­ должительных бесед в каждой юрте. Побы­ вать у алтайца-бедняка несколько раз, по­ дружиться, в доверие к нему войти. Выпить с ним не один чайник соленого чая, выку­ рить не один веник листового табаку. Тог­ да .и толк будет. Алтаем ® тебе дружка уви­ дит, как говорят они, и пойдет за тобой. Так делали миссионеры. Акакий, например, и лето, и зиму в седле проводил, помногу раз в одной и той же юрте бывал, знал, кто чем живет, кто на какой девушке же­ ниться собирается». Суртаев вспомнил военные годы. Стояла суровая зима. Бушевали бураны. Часть, в которой находился он, Филипп Иванович, измоталась в боях. Ни сна, ни отдыха. На рассвете надо было снова итти в бой. Ко­ мандиру предложили провести собрание, чтобы поднять дух бойцов, но он сказал: «Я сделаю по-своему». Он знал, что на соб­ рании будет ропот. За ночь обошел все до­ ма, в которых ночевали бойцы со всеми поговорил по душам, выкурил ic бойцами по папироске. Утром все бросились вперед, подбадривали друг друга. И .разбили силь­ ного противника. — Бай — сильный противник. У него же­ лезные связи "в своем сеоке. Разрубить эти связи можно только простыми беседами с бедняками, за чаем, когда они считают те­ бя гостем, а не на собраниях, куда они идут пока-что не без подозрения, посеянного классовым врагом. — Так говорил он, Фи­ липп Суртаев,, на заседании бюро обкома ВКП(б). На следующей странице тетради было за­ писано: «Все пришли к единому мнению: в каж­ дый аймак, в каждую долину кочевых аги­ таторов послать. Мне сказали, чтобы я не­ медленно в кочевку отправился. Нужен опыт для малоподготовленных работников». Он захлопнул тетрадь и вышел на двор. Ночь была прохладная и задумчивая.' На бархатистом темно-синем небе тихо мерца­ ли багряные, золотистые и зеленоватые звезды. Острые шпили гор выглядели об­ мякшими и затупившимися. Где-то на вер­ шине Синюхи мигал дерзкий огонек. С пер­ вого взгляда нельзя было понять — костер это, или утренняя за-рница — самая пре­ красная т звезд. — Ишь какой огонь развел, — в небо ис­ кры! — воскликнул Филипп Иванович и по- * думал: «Там он, как дома. Жизнь его текла у непотухающих костров, вот и тянет его к лесу. Жить — значит жечь костры». Он вернулся в дом и вскоре заснул. Утром его разбудил отрывистый стук о наличину. Дребезжали стекла. Он вскочил и бросился к окну. — Солнце вставал — кочевать надо, — по-русски крикнул Борлай. — Сейчас, дружок, сейчас.