Сибирские огни, 1934, № 3

Глава вторая. I. Буйно тряс Каракол пенистой гривой, вырываясь из каменных теснин, дико ска­ кал через всю «степь», изрезанную на мель­ чайшие квадраты полос, исхлестанную па­ шенными дорожками, и, злобно рыча, про­ бивал каменную стену в нижнем конце до­ лины, где притулилось к сопке маленькое село Агаш. В знойный июньский полдень кривые улочки погружались в удушливую тишину, иногда нарушаемую надрывным скрипом двухколесных таратаек, направля­ ющихся в Монголию, да одинокими всад­ никами. Пара рыжих лошадей, запряженных в черемуховый коробок «а железном ходу, плелась едва-едва, устало отмахиваясь от надоедливых паутов. -Завидев село, они, не дожидаясь окрика, перешли на легкую рысь. Ямщик, русобородый мужик с труб­ кой в зубах, в синей рубахе, цыганских ша­ роварах и широкополой войлочной шляпе, неустанно помахивал веревочным кнутом. — А село выглядит таким же, как пять лет тому назад, — с грустью проговорил Филипп Иванович Суртаев, утирая грязным •платком пыль с бритого лица, — только хозяева другие. — У нас говорят: «скоро -все на старо; обернется», — задорно отозвался ямщик. — Как «а старое? — Седок приподнялся на помятом коричневом чемодане. — Да, так... как раньше было. Базары зон вновь зашумели: хочу продам, хочу — нет. Никто мне не указчик. Батюшка, Отец Василий, возворотился, каждое воскресенье в церкви служба, ликование. Храм новый воздвигать собираются. Этот больно мал. — Он кивнул головой на облупившую­ ся серенькую церковку с хилой колоколь­ ней. — Ну, нет. Не бывать тому, чтобы на ста­ рое... — Да от коммун-то ихних и дыму не ос­ талось, — ямщик прытко повернулся лицом к седоку. — Во всем нашем районе мало- мало дышит одна «Искра», да и от той, гляди-дак, только зола останется. — Как так зола? — А так: ра-стащат мужики ,всяк свое ба­ рахлишко, вот и «Искрр» конец. Я не зря говорю: все на старое... — И он взмахнул руками, словно перевертывал что-то. — Теперь машинные товарищества будут организовываться. — Это не диво, и в старое время в склад­ чину машины покупали, только названия такого не было. — Тогда иное дело: недоростке кулаки покупали машины в складчину, чтобы бед­ ноту ,в козлиный рог скручивать. А теперь в машинные товарищества пойдет беднота, середняки. Кулака близко не пустя 1 ■ — Кулака! да откуда он у нас взялся? — Ямщик усмехнулся в пыльную бороду. — У нас прошлый раз на собрании человек го­ ворил, что >в наших краях помещиков отро­ дясь не было и никаких таких кулаков нет, что, дескать, все мы теперь должны куль­ турниками заделаться. — Помещиков не было? — Филипп Ива­ нович коротко засмеялся. — А разве Сапог Тыдыков — не помещик? Земли он захва­ тил — в день не об’едешь, скота — тысячи, батракам — счету не знает. — Не-ет, он у татарвы за-место старши­ ны почитался, — пропел ямщик, поверты­ ваясь к лошадям. —; Вас куда доставить-то? Суртаев знал, что года, три тому назад умер -отец я в то же лето не стало матери. Он решил остановиться у сестры. Минувшее развертывалось перед ним, как эти кривые улочки села. На пятнадцатом году отец отдал его в -работники к ското­ промышленнику Мокееву. Летом парень ра­ ботал в поле, а зимой возил корм скоту. Там, от старого солдата, балагура и песен­ ника, научился «разбирать печатное». Че­ тыре года прожил у купца Рождественско­ го, 1C которым круглый год ездил по коче­ вьям, где торгаш на пятикопеечные зер­ кальца и грошевы-е бусы выменивал торбо- ков и баранов. А после этого — война, партизанщина... Ямщик провез Суртаева мимо зеленого дома, на котором когда-то сияла вывеска: «Торговля Г. Д. Рождественского», теперь в нижнем этаже — народный дом с кро­ шечной сценой и бедной библиотекой, а вверху — аймачный комитет партии. Рядом, в желтом доме Хашина, ведшего большую торговлю с Монголией, магазин потребоб- щества. Лошади круто повернули в пергулок. Слева — непроходимые заросли крапивы, дурмана и репейника, скрывавшие полураз­ рушенную ограду. На месте избы странным кукишем торчала труба русской печи, да неподалеку одиноким тычком чернела пе­ рекладина рухнувшего пригона. Филипп Иванович отшатнулся в угол коробка и ши­ роко открытыми главами смотрел на зеле­ ную одурь. Голова -его тихо -склонялась. Он впервые почувствовал жалость к матери, а минуту спустя — и к отцу. «Не дожили старички. А я-то думал...», Сиб, Огни, 2 Й&П-СЯБ. КРАЕВАЯ