Сибирские огни, 1934, № 3

в целом. Но, «е имея внутреннего стержня, она рассыпается на отдельные картины, ко­ торые проходят перед читателем, как пе­ стрый калейдоскоп. Другая книга Мрауовского — «Шахтер Глыба», — показывает небольшую группу шахтеров. Но так как эти шахтеры обрисо­ ваны ярко, так как писатель узнал их до конца, — эта .книжка имеет гораздо боль­ шее познавательное значение, нежели книж­ ка «На лесах Кузмецкстроя». Большое количество очерков о стройках , Сибири написал Л. Н. Стрижков. Он писал ; о Кузнецкстрое, 1 ГТШ№р- 0 й 0 7 о“ Кулу 1 Нде, о ■Прокопьевске. Очерки эти вошли и потом л шипи «Кузбасс» и «Кулунда». Писатель наблюдательный, кропотливо изучавший факты, Стрижков старательно описывал процессы строительства новых заводов. Очерки его знакомили читателей с той ко­ лоссальной созидательной работой, которая за одну пятилетку совершенно изменила ли- lijo Сибири, превратив ее из страны аг­ рарной в индустриальную. Очерки эти безусловно были полезны и необходимы. Теперь они «ас уже не удов­ летворяют1. Перелистывая книги Стрижко- па, мы видим, что самый процесс строитель­ ства описан хорошо, но мы не найдем в его очерках людей, не найдем человека и яе узнаем, как этот человек боролся за пятилетку и .почему от победил. Кингу Стрижкова ««Кузбасс» интересно сопоставить с книгой уральского очерки­ ста Н. Харитонова «Сквозь тайгу». Напи­ саны книга в одно время. Разница толь­ ко в том, что Харитонов пишет о стройках уральских. В отличие от Стрижкова, Н. Ха­ ритонов главное внимание уделяет не процессу стройки, а человеку - строителю. Книга его не устарела до настоящего дня. Харитонов умеет видеть «правду» строи­ тельства, умеет показать ее во всех труд­ ностях, во всех созидательских муках. Возьмем, к примеру, очерк ««Углеподача». Над Камской лощиеой «в неуклюжей, пестрой коробке тепляка встало здание электроцентрали. Станция должна дагь промышленный ток Березникам. Главный инспектор фирмы «Блеихер» Карл Карло­ вич Барон, в сопровождении двух русских учеников-рабочих Плакти и Ткачева, приез­ жает в Березники, чтобы построить на электроцентрали углелодачу. Горячка стро­ ительства как-то сразу заматывает «вчера еще (спокойных, занятых только делом, а не политикой» учеников Барона. ^ ____ Проделав необходимые расчеты, Ткачев п р и х о д и т к выводу, что углеподача не бу­ дет построена в срок. Без углеподачи стан­ ция яе может быть пущена. Без станции уже нельзя пустить гигантского комби­ ната. Ткачев предлагает Барону начать мон­ таж углеподачи. Барон возмущается. «Мон­ таж! Господин Ткачев имеет широкую рос­ сийскую фантазию. Но, видимо, ом еще не не научился работать и понимать. Монтаж! 1 Сказанное не относится к книге алдан- ских очерков Стрижкова. Э _и оч°рки превос- холны, материал для них был собран в про­ цессе длительного изучешия Алдана. А где шеф-монтеры? Кто знает в России радиальное дело? Кузнец Остапов? Моло­ тобоец Корнилков?..» Ткачев признает, что ми куэнец, ни мо­ лотобоец не знают радиального дела. Но углеподача должна быть готова в срок. Ткачев открывает школу для кузнеца, для молотобойца, для всех этих людей деревни, которые пришли на стройку. Он проводит беседу о том, что такое ключ, что такое метчик, он читает лекции о технологии ме­ таллов, о свойстве железных конструк­ ций и т. д. . Пройдя ткаческие курсы, люди стали ра­ ботать лучше. Они научились поднимать «на тридцагимегровую высоту букерного отделения тяжелые, громоздкие конструк­ ции». Но это было еще не все, — ради­ ального дела они еще не знали. Монтаж пришлось доверить -заносчивым шеф-монте­ рам фирмы «Блейхер». Русские молчали. Молчали и учились у немцев. Настал, такой день, когда рабочий Мама­ ев увидел провал шеф-монтера Риссе. За­ носчивый немец ее смог поставить на ме­ сто какую-то деталь. Мамаев осрамил его: — Ты не так, надо вот как! И легко поставил деталь. Таким же точно высоким и доброкаче­ ственным драматизмом насыщены все ос­ тальные очерки Харитонова, составившие книгу «Сквозь тайгу». Портреты рабочих, инженеров, шахтеров прекрасно удаются Харитонову. Иногда пи­ сатель одним только штришком оживляет героя. Даже вещи, которыми окружен ге­ рой, несут в очерке полезную нагрузку, по­ могая раскрытию внутреннего 'мира героя. Для шахтера, судя по очерку Харитоно­ ва, вещи — не просто вещи, а (свидетельст­ во его трудовой удали. И напиваясь пья­ ным, шахтер ие прочь прихвастнуть перед товарищами. — Вот смотри, — кричит он, — стул за- робил, самовар заробил, картинки заробил. Плохо робил? Другому тоже хочется прихвастнуть: — Из нас никто плохо не робил. Вот у меня комод есть, айда смотреть комод? Благодаря таким живым подробностям, портретная галлерея Н. Харитонова приоб­ ретает особенную яркость. Характеры ге­ роев раскрываются до конца. И очерки его становятся драгоценными человеческими документами, документами о человеке, о борце первой пятилетки. Сибирский очеркист А. Коптелов попы­ тался создать такой же документ, написав очерк о работниках деревенского участка первой пятилетки. Я говорю об очерке j «Рапорт с фронта», лучшем очерке его книги «Форпосты социализма». Коптелов прорвался к правильному мето­ ду, так как он написан не о колхозной де­ ревне вообще, а о конкретных людях, бо­ рющихся за колхозную деревню. Он не ог­ раничился поверхностным показом явлений, а попытался проникнуть в их существо. Но «Рапорт с фронта» нельзя считать полной удачей. Коптелов не распознал до конца своих героев и не нашел для их показа, для их обрисовки ярких деталей, завершающих штришков.