Сибирские огни, 1934, № 3

— П-п-потерял винтовку, — выдохнул Анытпас и вдруг всем телом ощутил, что если не сказать всего мудрому человеку, который всему сеоку Мундус — отец род- вой, то в эту же ночь задавит удушье. — Там... Волю Эрлика выполнял... — Какую волю Эрлика? — нарочито визгливо крикнул Сапог. С трепетных губ упал едва уловимый гоа гю т : — Борлая бил... — Борлай здоров. Он сегодня был у меня в гостях. Байрыма, щенок, бил? ,Ноли Ань;тааса подогнулись, словно они были восковыми. Тело, шебарча игубой о дверь, скатилось на землю. Глаза остекля- нели, рот остался открытым: «Неужели я,ие сделал обещанное Эрли- ку? Среднего брата на мушку поймал?» — мысленно спрашивал. — Разбойник ты, — кричал Сапог, вско­ чив на ноги, тыкал кулаком в его сторо­ ну. — Я думал: мой пастух табуны пасет. Подарок принес. Вот. — Пнул тажаур, кожаная стенка лопнула, водка полилась в огонь и в аиле заиграло голубое пла­ мя. — А он людей бьет. Я не потерплю. Разбойников в тюрьме гноят. Подбежал к двери, толкнул пастуха ко­ леном, ворчал: — Байрым нашего сеока Мундус, брат по крови, а ты стрелять в него вздумал. Плохо я тебя кормил? Мало платил? Че­ го тебе недоставало? Вывалившись из аила, отчаянным криком сзывал народ. Яманай дрожала от презрения к мужу. Она не могла на него смотреть. Ей всегда были противны мужчины, вызывавшие жа­ лость, она ставила их ниже слепых ста­ рух, падающих от легкого ветра. Смелое воображение переносило ее то в д о л и н у Голубых ветров, то в незнакомое село, где учится Ярманка. Она видела новые аилы и убеждала себя, что в них живут братья Токушевы. Боль становилась все острее и острее. Она родную мать так не пожалела бы, как теперь жалела Байрыма. Анытпас шумно сопел, будто приятный сон одолел его. Яманай больше не думала о нем и е(Сказалось, что она одна в аиле. Одиночество было радостным. В эту ми­ нуту она верила, что к ней приедет тот, кого г^ча ждет давно. Удивлинные голоса за тонкой стенкой разбудили ее от увлекательного раздумья. Сипло приказывал Сапог: — Вяжите его арканами... 3. Щетинистое, давно небритое лицо на­ чальника милиции было наполовину за­ крыто белым платком с синими гороши­ нами. У него третий день Оолели зубы. Но он, ввиду важности дела, протокол дознания писал сам. Перья были слабые и острые, втыкались в лохматую бумагу, а чернила густые и тягучие, как клей. Буквы выходили корявые, точно болотные кусты. Начальник часто менял перья, швы­ рял испробованные под стол, небрежно вытирал их о розовую пропускную бумагу и со скрипом крякал, когда боль в зубах становилась невыносимой. — Больные зубы покою яе дают. Нэ вы их яе выдергивайте, а поезжайте в город, там запл.атки положат, — сочув­ ствующе повторял Сапог, стоявший у сто­ ла. — Золотые коронки могут сделать, как у агронома Николая Валентиновича. — Жаль рвать... ы-ым... два зуба сра­ зу, — ронял начальник, не отрывая глаз от бумаги. — А золотые дорого... — Нет, не дорого. Пять рублей за зуб. У всех больших начальников зубы золо­ тые. — И осторожно добавлял: — Золото здесь достать можно... Алтай, говорят, зо­ лотое. дно... На Алтае много добрых лю­ дей, сочувствующих... — Ы-ым... ровно буравчиком вертит... ы-ым, — стонал начальник. Воспользовавшись короткой паузой, Са ­ пог настаивал: — Вы, товарищ начальник, непременно укажите во всех бумагах, что я убийцу доставил, и перепишите всех свидетелей,— показывал бородой на своих работников и пастухов, сидевших на полу. — При них он сознался. Начальник поднял на него круглый глаз цвета медной пуговицы, что-то хотел спросить, но громче обыкновенного кряк­ нул. — Зубы заболят — замают человека. Надо лечить ехать, — пел Сапог и, пока­ зывая носом на бумагу, продолжал: — Из-за ревности он в него стрелял. Анытпаско у них девку, невесту ихнюю, украл, а они, наверно, хотели ее «аза* увезти, ездить стали к ней, ну у парня терпенье порвалось... Уходя, он обнадежил начальника: — Золото я для вас поспрашиваю у ал­ тайцев... У всех больших начальников зо­ лотые зубы... В коридоре увидел пастуха, — егв ве­