Сибирские огни, 1934, № 3

— Скоро собранья сделают. Утишку они что ли выбирать будут? — Бели Утишку, то хороню, — внуши­ тельно -отозвался тот, гася недавнюю оби­ ду «а этого дерзкого человека, откоче­ вавшего с Борлаем. — С ним можно и не­ плохие песни петь. У него жадность бу- рундучья: день и ночь будет за обеими щеками добро ® авой аил таскать... Недалеко от тракта в то время стояли два древних домика, в одном жил ямщик а во втором помещался сельский совет. V суковатых столбов дремали заседлан­ ные лошади. Обшитая рогожей ямщицкая кошева, катилась в сторону села. Надоед­ ливо звенели колокольцы. «Какой-то начальник был здесь и в ай­ мак поехал, — отметил Сапог, приближа­ ясь к избушкам. — Тем лучше. Наедине Гаврюшкина скорее сговорю иа все. Да, зря волновался... Никто меня в цепи не закует и язык мне не обрежет: силы та­ кой нет. А что товарищество разогнали — ато не 'велика беда. Оно мне нужно, как вайцу лошадиный хвост. Мне кажется, что тут Николай Валентинович хитрил. Я и без товарищества с военным ведомством помаленьку свяжусь... В избушке некуда было ногу поста­ вить, — по всему полу, плечом к плечу, сидели алтайцы, над ними — тучи дыма. Раскаленная железная печка, на которой сушился листовой табак, по всей комнате рассеивала чад, заглушавший кислый за­ пах лота. За столом, на половину истро- ганном на растопку печки, сидел молодой »лтаец, обложившийся бумагами. Он низко наклонился, словно шисал острым носом, тяжко сопсл, неумело выводил крупны? буквы. Труд этот для него был нелегок. — Где секретарь? — небрежно бросил Сапог, опираясь правой рукой о стол. — Я — секретарь, — бойко ответил ал­ таец, подымая голову. Переполненной комнатой завладела странная тишина, не имевшая ничего об­ щего с былой почтительностью. Сапог по­ чувствовал, что цепкие взгляды одних прилипли к нему и следили за всеми дви­ жениями и гневные взоры других были устремлены та него, как смертоносные стрелы, готовые оторваться огг упругой тетивы. И было многими отмечено, как он дрогнул, выпрямившись, дернул одним пле­ чом, удивленно повел бровями и, брезгли­ во, скривив тонкие губы, со злостью вы- «лкжул свистящие слова: — Ты — мой wacryx, а не секретарь. Мне надо самого Г -«врюшкнна. — Царап­ нул острым взглядом по широкому лбу Аргачи, по сросшимся бровям, смелым мор­ щинкам возле висков и, встретившись с энергичным взором умных глаз, пренебре­ жительно повел головой в сторону. — Гаврюшкина умчали с колокольцами, с ружьями... Больше не вернется байский прихвостень. — Парень быстро перерыл бумаги и, выхватив какой-то клочок, су­ нул Сапогу. — Получи. Распишись. — Что получи? —^высокомерно осведо­ мился тот, глядя поверх головы вчерашне­ го пастуха. — Извещение о лишении голоса. Выхватив бумажку, пробежал па ней глазами и, скомкав, .кинул в лицо секрета­ ря. Повернулся, медные полковы каблуков вырвали щепки из нестроганных половиц. — Голос отбирать?! Врешь, галчонок тонконогий, не отберешь. Я с тобой и раз­ говаривать ие стану. — Замолчи. Уходи отсюда, — дребез­ жащим голосом крикнул пароль. — Щенок ты. Сопляк. Сдох бы без ме­ ня, — пролаял Сапог. — Уходи, говорю! — Аргачи повели­ тельно повел бровями, кинув взгляд к по­ рогу. — Дохлый ты, щенок!.. Сапог захлебнулся. Кто-то схватил его за шубу, сжал плечи, точно клещами, и повернул к выходу. Алтайцы раздвину­ лись, давая дорогу, предусмотрительно распахнули дверь. За спиной — хлесткий, многоголосый хохот, скрип дверных петель, а потом — убийственная тишина. Никто не выглянул, никто не сказал ни слова. А давно ли с общих собраний его про­ вожали с почестями: каждый алтаец счи­ тал своим долгом подвести ему коня, подтянуть подпруги или помочь подняться в седло. А теперь у коновязей не была никого, кроме слуг, дряхлых старичков. Вот и его дремлющий конь. В тороках — блестящий тажаур. Сапог оторвал его и хлопнул оземь, топтал остервенело. Водка текла ручьями. Впереди — застывшие горы, удк волчьи клыки, запорошенная снегом долина. С северо-запада по долине мчались снежные вихри, чисто мели, безуеммо крутили и в серую бездну уносили какую-то чащу, под­ рубленные морозом дудаси, травяную труху.