Сибирские огни, 1934, № 2

ву. Удар под лопатку (надежнее. Раздался выстрел. Потемки опалил огонь. Покатились по тайге отголоски. Медведь припал к зем­ ле, то ли затаился, — хитрит, то ли зажи­ мает лапами 'Сквозную рану. Над убитым медеедем Сауд не стал с о ­ вершать кочевого обряда. Сауд просто, без наговоров, распорол брюхо и вывалил пот­ роха. Он даже не клеветал в этот раз де­ душке медведю ни на остяков, ни на ру-- ских, не пытался уверить зверя, что лн' сдирают с него шкуру, а не о:н — аваи - хотя такая самозащитная ложь быль ловериям необходима. Ведь после, когда душа амикана воплотится в нового медведя, она станет разыскивать убийцу, чтобы мстить всему его народу. Э, да мало ли каких почестей и хитро­ стей требовала от Сауда добыча мудреного зверя — обсиротня злого шамана! Не упо­ мнишь всех. К тому же Сауд не боялся его. Старый Бали говорил: «Опаска добыча седьмого', еще опаснее девятого медведя». Он же до­ бывает только второго. Сауд 'быстро рознял на части- могутную тушу, сложил добычу в бере’стякку, накрыл « шкурой, забросал кишки прутьями и отча­ лил к чумам. Он радовался, что ему попал­ ся медведь не старый и жирный. ★ Сколько веселья и людям, и собакам на стойбище привез с собою Сауд! Поджидая Сауда, Этэя забыла подумать о муже. Ког­ да Сауд вернулся с добычей, Этэя не скры­ вала от него своей радости. На стойбище все без него наскучались. Раскинутую на вешале медвежину обкле­ вывали кукши. Они не боялись близости людей, которые сидели вне чумов у костра, обгладывали жареные ребра и с криком: «ребро, ребро —• стань колодой!» — б р о с а ­ ли их через себя. Кости на лету подбирали собаки. Бали долго обкусывал хрящики вкусной грудинки, остатки же не выбросил, а пере­ дал Дулькумо и велел их привязать в чу­ ме к тага,ному шесту. Этэя над жаром топила кусок хребточого жира. Когда им наполнится берестяная к о ­ робочка, она подаст его выпить Сауду. Для ловца это сделать ей не тяжело. В котле варилась большая зубастая голо­ ва. Пусть ореет. Остекляневшие глаза зве­ ря вынуты « з глазниц, завернуты в траву и похоронены с почестями: «Глаза тзои, как черемуха хороши». В полдень Дулькумо вынула из котла го­ лову. Принялись за нее. Сытый Бали весело- наговаривает медведю: «Амака, голову твою просит наш малень­ кий сын». Сауд шзял череп, обмотал его в прутья и подозвал к себе сына Этэи. — Кордон, бери-ка, да поборись х о р о ­ шенько с амиканом. Кордон поднял череп, хотел его повалить, чо прутья уперлись в землю, и Кордон по­ злился сам. — Соскакивай скорее. Борись, не пугай- гтг, — смеялся Сауд. Кордон заторопился, запутался и снов'а! упал. Хохот всех и похвала Сауда: — Ловко поборол! Теперь амикан тебя будет бояться. Ты сильнее его. Кордон, готовый плакать от ушиба, с о ­ пел. Из плоского носика вздулся большой зеленый пузырь. —• Вот до чего доборолся, — засмеялась Этэя. Сауду нужно было самому отнести в лес череп и так запрятать, чтобы его никто не нашел. Какой охотник согласится терять свое промысловое счастье. — Дедушка, милый, мы тебя на кедровый' пенек снесем, —■сказал он костям и понес их в тайгу. Бали Напомнил вслед: «Дедушка, голове твоей я нашел чум. Я голову твою повесил ка кедровый пенек». Так окажи, сынок, не забудь. Этэя проводила его до оленьих дымоку­ ров. — Сауд, скоро придут с Байкита. Возьми меня с собой. Прямой, продолжительный взгляд Саудя задержал Этэю у дымокура. Сауд ушел. За ним звенящим пеплом гнались комары. В нетронутых пожаром лесах не трудно найти густые заросли — надежные потайни- ки для своего счастья. Сауд облюбовал кедрик, ссек его пальмой на высоте своего роста и закрепил на пеньке череп. Свистом гоголиных крыльев отдавался ъ' тайге хохот Этэи над Дулькумо, которую' свалил на траву Хокиль1. Дулькумо тяжело дышала. Зато поднялся на ноги Бали и выз­ вал Этэю плясать с ним. Вот что наделала, медвежатина! — Давай, щавай, дедушка, — согласилась- Этэя, но увидела Сауда и изменила жела­ ние. — Нет, дедушка, я попляшу с Саудом, потом с тобой. Сауд, ты будешь? Сауд воткнул в землю пальму, стал на»