Сибирские огни, 1934, № 2

С И Б И Р С К И Е ОГ НИ Литературно-художественный и общественно-политический журнал. Орган Западно-сибирского оргкомитета союза советских писателей МАРТ - АПРЕЛЬ 19 3 4 Большой аргиш М . О Ш А Р О В . _ . w - h Слепому другу Кал- тану Кувачеку I. Гнилозубый князь Кочениль с подручными отвез русским в волостное оело много сотен ясачной пушнины. Он исправно сдал ясак и довольный возвратился на порожняке в родовую стоянку к подножью Туктынчакита, чтобы княжить и собирать вновь пушную дань с кочевого народа. В этот раз Кочениль перед сородичами мог похвастать немалым. Он был в церк­ ви, видел рожи русских богов, золото, авечи, нюхал ладан. С ладана:-его сильно тошнило, но он сдержался и не загрязнил церкви. Да, князю было чем подивить народ свой и было чем перед ним похвастать! Ведь он своими руками там же, в церкви, положил на большеглазого хрисга трех соболей, и ба­ тюшка о. Николай на это не рассердился. Он только обрызгал его водой с конского хво- .стика и дал ему (имя Василий. Теперь Коче­ ниль знает русскую веру и бога, который сильно любит тунгусскую пушнину и за нее дает людям счастье. Он не понял слова «грех», но ничего. Грех он поймет после, когда опять понесет в казну ясак, а батюш­ ке жертвенные дары. В волости тоже не обошли Кочениля. Зна ­ ют князя! Самый большой русский начальник от него в гостинцы пучок соболей, увел домой, поил вином, кормил мясом, по­ дарил ему плеть для .острастки народа и на* последе повесил на (грудь большую медаль. Кто ее н а князе теперь не заметит? Под­ ручные издалека (Напугались яркой медали, а перед черненькой плеткой — гадюкой ре ­ менной — выказали и страх, и покорность. Большую силу в волости получил в этот раз Кочениль, да только показывать орде ее не пришлось. С приходом в кочевье он слег, потерял «зык, умер. З а ним слегла его семья и пошла хворь... Шаманы подняли священные бубны. Они помогли заразе, как ветер огню. Н а ­ род, расходясь с мольбищ, растаскивал мор по чумам. В стойбище князя Кочениля никто не с о ­ шел с места. Затихшие жилиЩа окружили колонки, росомахи и до отрыжки нажира­ лись людской падалью. Кормилец олень, покорный во всем живому человеку, от мертвецов уходил и дичал. Вы­ ли, безумели в одиночестве и гибли от го­ лода неприспособленные к жизни без чело- ■ века собаки. Хворь занеслась к сотке Натая, и гам,