Сибирские огни, 1934, № 2

— Ча! Лючаль пришли!.. Пошли... По моховой дорожка мелькали ноги, мо­ тались косы. Народ шел к чуму. Шел пер­ вым Баяты, за ним шагал в черном кожаное русский, за ним еще четверо, дальше Бали с Орбочей и с ними талмач русских вер- ховокой тунгус Шилькиченок. — Какая забавная на большом «Люче» одежда! Шлепает по ногам. В такой ни зве­ ря, ни птицы «е скрасть. По шагу видагь, что он иа лыжах не ходит! — шепнул Сауд Пэтэме. — Глаза рысьи, — ответила Пэтэма и отошла в сторону с дорожки. — Смотрит медведем в землю. — Осип Васильич, видал девчонку? Цып­ ка! Без сахару бы с’елась. — Хрящик, Ипнатий Федорыч!.. Мы- ых... — подтвердил Галенков. — Луток на взлете. Славно бы ее потоптать. И все четверо, думая об одном, з ах ох о ­ тали. Великан в черном сощурил по-волчьи глаза, цыкнул: ■— Языки подберите. Сауд не мог налюбоваться его коротким оружьем. Таких ружей — ствол « а стволе, он еще не видел. Он шел сторонкой и все разглядывал черную коробку, скобу, курок и не мало дивился. Пэтэма дождалась Дуг- даг и вместе с к«й пошла к чуму. Она опро­ сила ее, кто эти «Люча»? Дугдаг рассказа­ ла все, что успела запомнить из слов Шиль­ кичина. Теперь .и Пэтэма знала, что русский в долгой кайре — купец, второй за ним— маленький лысый — Шагданча, остальные( работники. В вершине Катанги в кочевьях Шилькичина готова лавка, против устья ре­ ки Тэтэрэ тоже делают лавку. Знает ли это Сауд? Сели у чума. Баяты велел варить чай и жарить рыбу. Как досадно, что женщинам не придется слушать, о чем будут разгова­ ривать мужчины. Бали оказался толмачом ке хуже Шиль­ кичина и Баяты. Он понимал, чего ищет русский. Он рассказал ему, где больше ко­ чует народу, какая река ниже. И когда воз­ ник вопрос —• где строить лавку? — Баяты сказал: —• Ниже устья Байкита. Там прямая до­ рога на Гаинду, на Большую Чунку, Сама- ш.ик, на Чуну. Туда будут ходить за покру- той богатые Гаявлята, Соколко. -У них мно­ го оленей, в лесу — белки, в камнях ке ма­ ло соболя, в гарях — сохатых. Когда Шилькиченок перевел все это Кал­ макову, тот обратился к рабочим: — Ваш фарт, что попался этот урод. В а ­ рите чай, да в лямку. Потянемся назад к «горницам». Игнатий Федорыч, принеси-ка из лодки парочку старикам. — Без головок, Осип Васильич? Али под сургучом? — спросил Игнатий. — Да, да. Целые. — Пошли, робята! — гаркнул Игнатий Федорович и закачался на коротких ногах. Калмаков положил на колени винчестер, похлопал по плечу Бали. — Ты мне, старик, помогал говорной, я ке забываю. Другом будешь. Ты тоже. — Калмаков перенес руку на спину Баяты.— Слыхали? Баяты закачал головой, как коряжк-ai на быстрине. Бали же старался понять и не выражал радости. — Другой году весна пора вас тут ис­ кать стану. Торга тащу водой, правка, да всякой. Покручать буду. Лодка большой пойдет. Хорош о? Шилькичин им уже говорил об этом! Не трудно было понять Калмакова. Бали п о ­ баивался, что Баяты разболтался не в меи ру. Не вышло бы чего худого. Положим, лавка в своих кочевьях не плохо. Но ведь «Люча» — это мошка. Они лезут везде » дымокуром их не' испугаешь. Не пришлось бы от них,,как от оспы, убегать потом ку­ да попало. Раздумье Бали прервал чело­ век с водкой. — Шагдакча гостинца принес! — сказага Шилькичин. З а дорогу он насмотрелся на щедрости русских. На Тэтэрэ тот же лысый Игнатгжз принес из лодки много вина. Шилькичи» это помнит. Ht) как попал в лодку? Не зна­ ет. Проснулся в Чамбинском пороге, когда1 швырнула на него свой гребень высокая волка. Тут он пришел в себя. И где ему знать о том, что на Тэтэрэ Калмаков зала- базил пять тысяч белки, собранной с тун­ гусов за угощенье, и им же сдал ее на с ох ­ ранение. Шилькичин ждал веселья. Н о зашелестел лес, и купец почему-то заторопился. — Игнатий Федорович, подрепети пару­ сок. На счастье наше ветер. Игнатий ушел. Калмаков передал тунгу­ сам спирт. — Вот вам, старики, по гостинцу. Весна пора самый Байкит пойду, тогда мно-ого гостить буду. Какой народ видаете, всем го ­ ворите: на Катанге пусть сидит, покруту ждет. Белку всю бережет. На покруту. Ладно ли говорю я? -— Ладно-о! — тянул угодливо Баяты.— Я берег сидит тот цора.