Сибирские огни, 1934, № 2

— Но, бородавку увидела. — Боюсь -умирать. Я не умру, Топко ум­ рет. Бородавки растут, чистить глаза. Сауд плакать будет. Потом выла собака. Бали знал эту же примету иначе,-чем зна­ ла ее расстроенная Дулькумо. Он поджал к груди руки, постарался развеселить суе­ верную женщину. — Дулькумо, ты, пожалуй, забыла, что в детстве у тебя были бородавки. Иди-ка на­ зад дорогой сваей. Я сердцем слышу, ты найдешь бородавки. Пэтэма, принеси мне от Этэи трубку. Подымлю маленько. Пэтэма ушла в чум, но трубки попросить не решилась. У Этэи болела спина, и она, пока спали дети, заклинала болезнь. В ру ­ ках ее была каманая плитка с горячими углями, от которых шел чадный дым. Она •обносила вокруг себя жертвенный огонь чистилища и умоляла родовой фетиш: «Бабушка Бугадды, отдай обратно твою болезнь на посторонних людей. Бабушка...» Этэя обожгла пальцы и с руганью б р о си ­ ла на землю угли. Пэтэма попросила труб­ ку. Дедушка, лежа, толковал Дулькумо: — Вот видишь, и нашла ты в родове сво­ ей бородавки. И не умрешь ты скоро. У Томтко, говоришь, у самого были — и он ке умрет, В T i t x o M устье Туруки ныряли за рыбой одинокие самцы чернозобых гагар. По все­ му отлогому склону травянистого берега угольками млели на солнце оранжевые цве­ ты. Блестели ядовитые листья бопкоуна, тянулась к солнцу лохматая, как молодой олений рог, пучка. Этэя продолжала палить жир, ублажая разгневанного божка. У спо­ коенная Дулькумо ушла в лес подправить дымокуры — лучших оленьих пастухов на всю комариную пору. Бали мог опять ка­ пельку подремать возле Пэтэмы. ★ На закате Рауль с Саудом разбросали сети вдоль левого берега Катанги, повыше Туруки. Топко не мочил рук. Он ходил в лес з а еловой серой живицей, чтобы вече­ ром залепить шов лодки, в которую нем­ ножко протекает вода. Искал серу, наткнул­ ся на жаровую березу. Осмотрел, хороша: толстая, тонкокорая и без сучьев. Не х о ­ чешь, да станешь мастерить лодку. К то­ му Же, у Сауда нет своей берестянки. Ка­ кой он рыбак без нее? Покурил, обдумал размер, принялся уверенно за работу. О чем беспокоиться? Не одну ободрал он бе­ резу, шока стал мастером, известным людям. Топко сделал пальмою 'прямой надрез и раздел осторожно березу. Береза осталась в буром подкорке. Так она « е засохнет. Чтобы не сделать надрыва, Топко свернул бересто дудкой и приволок к гулиуну. — Хо , сколько комаров привел за с о ­ бой! — встретил его Рауль. — Нахлебаются дыма, уйдут. — Плакать будут! Эго что, сыну на бе- рестянку добыл? — Ему-у. Развернули в размах рук широкую, длин­ ную пластину, полюбовались внутренней чистотой. Ни нароста, ни пузырька, ни п р о ­ дува. — Да, в этой лодке, как в гагарьей сум­ ке табак, — не подмокнешь! Как ты выс­ мотрел такую березу? Н о глаз! Хоть бы один свищ? Счастливый Сауд! Наши с то­ бой лодки не такие. Эта выйдет однако без надставок? Рауль снял мерку, прикинул ширину бе ­ ресты. — Д а-a, прекрасная шкура! Топко был до того доволен похвалами Рауля, что, казалось, не чувствовал кома­ риных укусов. Комары надувались кровью и красными ягодками падали неподалеку ь траву. На розовой воде показался Сауд. Он с песней гнал берестянку на огонек. Майга1, майга седьмого круга Я не стал еще тобой. — Слышишь, Топко, эхо кричит: «Майга- га-га!». Сауд плавит рыбу. — Кто знает? З а поперечинки Сауд поднял с воды лод­ ку и тихонько перевернул ее на траву. П о ­ дошел к огню. На скрюченных пальцах зацепленные под жабры, с раскрытыми рта­ ми висели четыре добрых сига. — Почему несешь сигов? Э х о сказывало про майгу. — Э х о болтает, — ответил Сауд на шут­ ку Рауля. —■Майга плавится. Однако, на дымокуре не жарят рыбу. Рауль подбросил в костер горного суш- никгу и занялся сигами. Он взял в зубы ры­ бий хвост, потянул ее до хруста з а голо­ ву и ногтями снял слабую чешую. Н ожом с брюшка развалил сига в розовый лист, что­ бы на каждого зажарить по вкусной тав- раме. С таврамой больше возни, зато слаще еда. Топко послал Сауда в .лес драть на саргу молодые кедровые корни, сам же при­ нялся за обработку береста.