Сибирские огни, 1934, № 2

заходить не захочется. Ночь уйдет. Зори сплетутся в одну и не поймешь, какая го- ри-л Этэя подбросила в очаг дров. От разго ­ воров о теплой поре чум не согревался. День был не теплее прошлой ночи. Ледяная корка иа снегу даже к полдню нисколько не отмякла. Только голодный зверь поле­ зет по такому резуну, сытый предпочтет стоять на одном месте. Птица не посмеет падать с деревьев в снег, чтобы пробить в нем тушей своей ir.a ночь теплую ямку-ио- чуйку. Дулькумо готовила обутки к мокрой п о ­ ре. Зимнюю обувь квасить не годится. Лучше несколько дней весной поморозить ноги в летней обуви, чем остаться на зи­ му разутым. Она чинила старые лекомеи, заменяла подошвы, делала новые вставки. Изредка она поглядывала на Сауда. Он ле­ жал невеселый « молчал. Не пошел даже каздачить. Острога на проруби, а думы? Не отгадаешь. ' ' — Сауд, с тобой что случилось? Сауд засмеялся: — Говорят, нынче в тайге добрый дэркин, а в нашем стойбище после Рауля некому гонять сохатых, и люди теперь будут си­ деть без мяса. Дедушка Бали сказал, не­ весело смотреть на пустой лабаз. — Да, сын. Рауль яе может стать на лы­ жи. Откуда же будет в нашем стойбище сохатина? Ты не ломал еще ног на звери- сой охоте. Сауд опять засмеялся: —• Бедное наше стойбище. Собаки чуют носом зверя и воют. Как досадно, что вы­ велись у нас охотники! Дулькумо не понимала, над чем смеется мальчишка. Давно ли он узнал тайгу? — Да, вывелись у нас мужчины, -г- пов­ торил снова Сауд н тихонько запел: «У Пэтэмы чернее черемухи опелой глаза. Огокэй-кан-огокэй! Посмотришь в них долго — ослепнешь. Огокэй-кан-огокей! «Зверя не добыл, а девку следить начи­ нает», — подумала Дулькумо и ниже накло­ нила к рукоделию голову. — Не худо бы пожевать сохатины!.. М а ­ ма, дай хаикты. Переобуюсь, да побегаю маленько на лыжах, пока тепло не развело наст. - Дулькумо подала из турсука пучок мяг­ кой коры. Сауд разделил его пополам, приложил от пятки вдоль ступни длинные волокна и обмотал ногу. Обулся. Тепло,, мягко, удойно. ★ На стойбище ничего особенного не п ро ­ изошло. Вчера с поддня ушел с ружьем, мальчишка, уманил с собой куда-то собак и девчонку. Сказал матери: «тока глухари­ ные пошел искать», да ходят сильно долго- Ушли без еды, налегке. Положим, з а х о ­ тят есть, убьют птицу. Только не с ’ел бьь их черный зверь? — Вот беспуткый парень! — вздыхала, под вечер Дулькумо о сыне. — Подожду ночи. Она шила. Устали спина и пальцы, при­ легла с трубкой я а турсучок. Проснулась, светло. Постель Сауда не­ тронута. Прислушалась, в чуме Рауля спят- Посмотрела на небо: оправа месяц, слева & полном разливе заря. Далеко чуфыкал, бу- люкал косач. Тихо. Топко спал, но Дуль­ кумо содрала с него одеяло. Подживила; огонь. — Вставай, ешь да иди искать парня. — Я где его найду? Ты что? Наст — кость. Н ос у мекя не собачий. Без следа мне его не найти. Нюхом гонять я не н а ­ учился. Не зверь. — Тогда пойду я! — вспылила Дульку- мо. — Тоже, оте-ец! Топко замолчал. Кукушку не -поре/куку­ ешь. Дулькумо не стала придумывать ни добрых, ни обидных слов. Чего бить Но пальцам огнивом, когда нет кремня. Ноготь- не даст искры. Она вколола иглу в набед­ ренный замшевый ремешок, надвинула на него предохранительную металлическую трубочку и пошла в чум Рауля за советом. Она нарочно хлопнула берестом на дверях, чтобы кого-нибудь разбудить. — Тут кто? — спросил из-под одеяла Бали. — Я, дедушка. Пришла спросить тебя:: что делать с ребятами? — У р а с с тобой одна тропа, — ответил Бали. — Я проснулся давненько, лежу « тоже думаю о Пэтэме с Саудом. — Итти искать надо? Ладно ли с ними? Какой еще мужик Сауд! Дулькумо присела. От разговоров п ро с ­ нулись Рауль с Этэей. — Нет, Дулькумо, искать их не надо- Сегодня третий день они ходят? — Третий. — Пусть ходят. Дальше ходят, лучше приметят тайгу. Будут голодны — научат­