Сибирские огни, 1934, № 2

когда можно глотать, «е разжевывая, целы­ ми чумами тварь!» — Калмаков злился на писаря. — Я согласен стать акционером. Но?...— Дмитриев сплюнул. — В чем же дело? —■Н о У меня короткие руки: нет средств. — Долгими руками всего не захватишь. Золото найдено. Я показал тебе его. День­ ги будут! Калмаков остановился. Он понял, что тут больше стесняться нечего. Писарь покор­ ной рыбкой сидит на кукане. — Теперь остается только писать х од а ­ тайство, — продолжал спокойно Осип В а ­ сильевич. — Мотивы мною изложены. Для большей вескости должно быть показано сооружение дороги от села Пановского до с. Преображенского, Киренского уезда, с целью экономического оживления глухих мест. Это козырный туз в нашей игре. П о ­ нятно?.. Дорогу эту поведем мы — нова­ торы... И мы же первые по ней повезем на­ ши товары па Катангу!... Руку, Михаил Се­ меныч!.. И молчание до выигрыша дела!.. Сговор был кончен. Дмитриев сел за письменный стол. П о глянцевитой бумаге над темными просветами транспоранта бой­ ко забегало перо. Дмитриев писал проше­ ние его превосходительству, мастерски из­ лагая калмаковский проект. На белом ли­ сте возникали слова, четкие фразы о возвы­ шенной цели, о христианской правоверно­ сти и о горькой участи инородцев. ★ Калмаков вернулся из Кежмы в Панчину только в среду, и не один, а вместе с на­ рочным, в кожаной сумке которого лежал большой конверт с пятью сургучными пе­ чатями и птичьим аллюрным пером. Н а ­ рочный был сосредоточен^ помня об от ­ ветственности за аккуратную доставку па­ кета через Илимск в г. Иркутск. Припух­ шие веки Калмакова носили следы бессон­ ной ночи и пьянства. Нарочный угодливо соскочил с кошевки и раскрыл новые по­ лотна калмаковских ворот. — Егорка, приберешь лошадь, сходи к старосте. Пусть живее наряжает подводу до Селенгиной. Калмаков прошел в спальню, отомкнул сундук, вынул десяток лисьих шкур, как одну, на подбор и велел жене их аккурат­ но запаковать. — Это, Давыд Еремеич, передашь сразу с пакетом. Отдашь в руки самому губерна­ тору. Не потеряй. Не раскроши печати, — наказывал нарочному Калмаков. — Што ты, Осип Васильич! Што ты, до­ рог! Ближе глазу лишусь, чем казеннбе де­ ло потрачу, — смазывая на бороду с рук масло от жирных шанег, заверял Давыд. — Хватит распутье: не езди, завеснуй лучше. Ангару пробросает, покупай лод­ ку и плыви. В порогах найми лоцмана. К воротам под’ехала ухарская подвода. Давыд Еремеич пощупал на груди спрятан­ ные деньги. Оделся, надел на плечо сумку, прижал дорогую посылку и потрусил вверх по лритаявшей Ангаре. «Не заупрямилась бы генеральская сво­ лочь. Пропадет тогда подбор лиоиц», — по­ думал Калмаков, плюнул и лег отсыпаться. Грандиозный проект скреплен волост­ ною, казенной печатью. Лисенки будут вручены. Такой подбор не хочешь, да возьмешь. Кежемские купчишки обыграны в стукалку. Тунгусишки покручены. Двад­ цать тысяч пушнины сохнет в кладовой на вешалах, 40 тысяч сбито в кули. В лавке на дверях не перестает бренчать колокольчик. Ниже Панчины, в прилучке, где зимовали его илимки, с темной зари надсадно ухает артель в 36 человек. Все это вековечные должники Калмакова. Все они пучкаются в мокром, наботевшем снегу в худеньких броднишках, в черках с холщевыми опуш- нями, вместо кожаных голенищ. Кислой прелью разит от потных рубах. Скрипит раздавленной грудью на шпиле цефка руч­ ного ворота, тяжело по покатам ползет от заберег на бугор грузовая лодка—илимка1. Три еще на очереди. К водополью артель- обязана их спасти от льдов, перевернуть на ребра, высушить, проконопатить, просмо­ лить горячей смолой, заварить смолу досу ­ ха на солнце и сдать их хозяину на воде. И илимки не потекут. Это крепко знает Осип Васильич. В артели старшими лоцма­ на — его верный глаз, остальная мелочь — будущие тягольщики. Все они законтракто­ ваны на целое лето под круговую поруку таскать лямками калмаковские товары в этих восьмисотпудовых плоскодонных су­ денышках. Таскать из стрелки на 700 верст по Ангаре против течения, через быстрые мелководные шиверки и опасный бой п оро ­ гов. Во .многих избенках девки и бабы вручную двойным швом сшивали дабовые паруса. Прядильщики на рогатых вьюшках сбивали из лучшего конопля шестипрядные ходовые бечевы, вожжи для правежа квад­ ратами парусов и толстые скуты — прице­ 1 Парусное, плоскодонное бурлацкое суд но емкостью в 11-13 тонн.