Сибирские огни, 1934, № 2

гний через космический экран, как метод художественного претворения материала, дала писателю возможность -местами с ис­ ключительной силой и яркостью нарисовать картину земных уродств и, в частности, империалистической войны. В показе земли наличествовала перспектива птичьего поле­ та в -силу чего и социальные характеристи­ ки явлений оказались лишенными остроты, четкости и глубины. Зачастую же они и вовсе отсутствовали. «Понимаешь, :— говорит Гелий, — э т о б ы л и п р о с т о н е слй в кны е ме ч ты, в о з н и к а ю щ и е у в с е х н а с — о ми- до е, б о л е е с о в е р ш е н н о м» (разрядка моя. Н. Н.). Эти мечты, воплощенные в видениях Риэ- ля, превратились в жизнь, полную фантас­ тики, которая долженствовала рукрыть пе­ ред читателем, что «мир идет- ке к мертво­ му безразличному пространству, всемирной пустыни, где нет >даже миражей лучшего .будущего, а к накоплению высшей силы». Здесь налицо материалистическое миро- - понимание. Еще Лукреций — один из круп­ нейших античных материалистов — пред­ ставлял оебе мир как комплекс вещей, ко­ торые оостоят из атомов, сцепленных один «с другим. Жизнь определялась характером ■cbязи атомов, а смерть — лишь разрушени­ ем данной связи. «Смерть, разрушая вое ве­ щи, однако же, не убивает телец (т. е. ато­ мов. Н. Н.) первичных, — писал Лукреций,— она разлагает лишь связи меж ними». Та­ ким образом, смерть в ее обыденном пони­ мании здесь исключалась. Одчако, антич­ ный материализм знал лишь механическое движение и не умел о б ’ясиить в силу это­ го процессов развития. Таким образом, механический материализм своей ограничен­ ностью оставлял лазейку для идеализма. Так обстояло дело у Эпикура, так было У „Лукреция, да и у более поздних представи­ телей механического материализма. То же самое получилось и у Итина, когда он попытался обойтк в трактовке своей темы самый процесс «накопления высшей силы». В. Итин показывает в «Открытии Риэля» только определенную, заранее данную ста­ дию этого накопления, — тут и межпланет­ ные корабли, музыка лучей, оптэитные поя­ са, летательные приборы, по мощи своей напоминающие «хаос возносящих экстазов Сторы», тут и зашевелившаяся «протоплаз­ ма, созданная путем синтеза, из мертвого вещества», и множество иных диковинок. Кант считал своей великой заслугой апри­ орную теорию познания, сущность которой сводилась к обоснованию принципов позна­ ния вне самого процесса познания. Эти ме­ тафизические попытки гениального филосо­ ф а вызвали справедливую насмешку Ге­ геля, который квалифицировал их, как же­ лание научиться плавать, не входя в во- ДУ- В. Итин тоже «плавал», не входя «в воду». .Напрасны были бы наши попытки просле- .дить по «Открытию Риэля», какими же пу­ тями «мир идет к накоплению высшей си­ лы». И з поля зрения автора процесс разви­ тия ускользает. Стало быть, обойденными ■оказываются и те общественные силы, функ- Сиб. огни, 11, циональным выявлением (которых этот про- цесс является. И фантастичеокая трактовка!- тут сути дела нисколько, конечно, не меня­ ет. Автор решает вопрос проще. Когда ра с ­ сказ РиэЛя о происшествиях в межпланет­ ном пространстве кончен, тогда Риэль сно­ ва превращается в Гелия, ожидающего в белогвардейской тюрьме расстрела. В. Итин подсказывает ему чрезвычайно характер­ ную для. всего произведения предсмертную речь. «Почему я забыл, — говорит Гелий, — та­ кие простые вещи: как изготовляется он- тэит, электричеокое оружие? Я мог бы рас­ плавить засовы, уничтожить тюремщиков, освободить человечество... Усыпи меня опять и вели запомнить все, все!.. Ну, лад­ но, — ладно, знаю — невозможно, глупость, чертовщина, —г но, ведь, теперь уж все рав­ но... Нет! П о ч е м у бы не п р е д п о ­ л о ж и т ь , ч т о б е с с и л ь н о е в я в и с о з н а ни е в ги пн о т и ч е с к о м тр a fl­ ee в д р у г н а йд е т с и лы о т к р ы т ь в ы х о д ? (разрядка моя. Н. Н.). Вдруг потенциальная энергия мозга освободится сразу, в гениальном предвидении?». Через некоторое время Гелий падает иод пулями палачей. В гипнотическом трансе найти выход, конечно, не удалось. Тоска не могла заменить борьбы. Попытка вычерк­ нуть сложный исторический процесс, чтоб дать место гениальным мозговым зкстазам, привела героя к крушению. 2 . Я был искателем чудес Невероятных и прекрасных,. («Солнце Сердца»)1. В стихотворении «Синий жемчуг», напи­ санном за несколько лет до революции. В. Итин приходит к выводу, что «пределы немысливв 1 грезам». И вот «на незримых, волнах атмосферы, средь тончайших эфир ­ ных зыбей» поэт улетает в «лучезарные сферы», увлекаемый своей мечтой. Мы уже по «Открытию Риэля» знаем, ка­ кую службу несла эта мистическая авиация, в двигателях внутреннего сгорания которой, вместо бензина, сжигались «туманные нар­ козы». Поэт, сдавленный со всех сторон мерзо­ стями буржуазного общества, взвивается в небо и некоторое время чувствует себя по­ бедителем, благо из облаков так удобно ле- пЬть «триумфальные арки». Мы знаем в истории предреволюционной поэзии десятки таких поэтических ^херуви­ мов, которые, поселившись в небесных сфе­ рах, быстро превратились в. истых олимпий­ цев и, если вспоминали о земле, то только для того, чтобы получить там гонорар или позабавиться с какой-нибудь краоивой жен­ щиной. В. Итин не был сродни сотым ангелам в модных смокингах, ловко прикрывазших брюхо от’евшегося 'мещанина. Заоблачные 1 «Солнце Сердце», Сб. стихов. Изд. «Сиб. огни», 1923 -г-