Сибирские огни, 1934, № 2
нужден выслушать горькую прав-ду. — Ты — коммунист. Ты обязан быть бе зукоризненным. Ты знаешь, как следит за каждым твоим шагом кулак. Ты вот две рюмки, говоришь', выпил, а кулак не пре минул 'по всему колхозу и среди едино личников разговорчики пустить, да и нам в политотдел написать -— вот, мол, как ваш секретарь з а воротник заливает, верьте ему после этого. Ты — доверенное лицо партии. Можешь ли ты, имеешь ли право так поступать? Ведь ты дискредитируешь ке только себя, Дробышева, — ты подры ваешь своими -поступками авторитет пар тии. Энергичные, каленые слова -находит Куз нецова. Дрюбыш-ев трижат логикой комму- ниста-.руководителя к стене. Он честно со знается, что две рюмки водки, выпитые им, секретарем партячейки, да еще я а гла зах классового в-рапа —- это преступление партийца. И просит: — Сними меня, товарищ Кузнецова, с работы. Я здорово провинился, вижу те перь сам. -Но начполитотдела другого мн-егия. — Снимать тебя политотдел пока не бу дет, но -требует, чтобы ты энергичной, действительно большевистской работой з а гладил свой проступок. Начполитотдела дает указания каждому члену ячейки по его работе и заканчивает: — И еще — насчет матерщины. Нельзя допускать, товарищ Дробыш-ев, чтобы бри гадир у тебя мато-м крыл направо и нале во. Женщины жалуются. Сократи его пыл. Напомни ему, что он в -советской стране работает, добивайся," чтобы колхоз ■стано вился культурным... Оггустя некоторое время Дробышев опять зашьянствова^. Кузнецова твердо «поста вила точку над «и» — и н-е бста-новилась перед исключением Дробышева из партии, хотя ячейка в «Красном Октябре» и без того малочисленна и слаба. В «Колосе Октября» председателем—мо лодой, хитроватый краснофлотец Уетинко. Он же — секретарь -колхозной ячейки. Х о зяйство -колхоза огромное, председателя дергают во все стороны, члены правления толкутся около него со всякой мелочью. Двор загроможден, и некуда ставить н-а зимрвку машины -г- идут к У-стинко, хотя в правлении есть завхоз. В -колхозные ясли ие дали лишних двух литров молЬка — заведывающая яслями бе жит к Уетинко. Трактористам тулупов -не выдают— опять председатель должен решать дела. Какой-нибудь столетней бабке меду на припарки понадобится — ее посылают к предколхоза. А тут снег, окаянный, не во-время выпал, картошка -еще в земле, хлеб в кучах на полях лежит — заскирдовать .не успели, МТФ к зиме ие подготовилась, удой сни зился, сдача госабязательств маленько з а тянулась, — нехватает перевозочных средств... Длинный хвост серьезнейших з а бот ткнется за председателем колхоза круг лые сутки. И потому, когда добрый десяток колхозников -осаждает председателя с в о просами и запросами, он становится похож на карася: глаза обалдело выпучены, смот рят мимо людей, рот беспомощно раскрыт, и Уетинко только способен произносить. — Ага... а-га... Ну — а-па... — К'акое уж тут к чарту «а-га»! А «у, бабушка, иди помаленьку домой. Нету ме ду. —• Да мне бы, родименькой, хошь ма ленько. Деду бы медку. — Нету, бабушка. Не собрал его еще председатель. Ну, а -с остальными вопро сами — с -сапогами, тулупами, ведрами, молоком — давайте, ребята, решайте дело с завхозом. Устинке надо хлебом да к а р тошкой заняться, — говорит политотделец, заместитель Кузнецовой п-о массовой -ра боте, приехавший помочь колхозу закон чить уборочную. Когда колхозники, разрешив -свои вопро сы, расходятся, политотделец «берет в о б о рот» и Уетинко, и завхоза. Завхоз Е-рм-олин — фигура безотрадная, грустная и подавленная. Огромные, как па ровозные трубы, валенки его -оставляют на сн-егу длинные непрерывные борозды — он с трудом отдирает ноги от земли. Рыжие волосы -вылезают из-под шапки на ворот ник полушубка. Пыль, мякина, к-опоть в’елись в широкие поры его лица и шеи. — Товарищ Ермолин, ты завхоз -или нет? — Завхоз, товарищ начальник. — А' какого же ты - рож.на за каждой ме лочью У-стинку за вихры берешь? Ты—член правления, да? Тебе колхоз доверил свое хозяйство, правильно? Ты -и решай дела сам. Вон $ тебя дв-ор не запружен, маши ны в поле стоят, а ты ждешь, пока-то тебе Уетинко что скажет. Берись, давай, сам за работу. Да (постригись, друг, в баню сх о ди, а то девки -смеются, больно, говорят, ти оброс . — А ты, Устиико, запомни: ты руково
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2