Сибирские огни, 1934, № 2

тягивает, а вы не замечаете, сторожей не проверяете. Колхоз ставит двух вооруженных сторо­ жей к колхозным амбарам. Правление колхоза заседает с политот- .дельцами третий час. Едки облака, табач­ ного дыма, повисшие над головами кол­ хозников. Едки реплики разоблаченных и исключаемых из колхоза кулаков. В первую голову исключили Кононова. Он пытается выкрутиться: .. —• Правление не дурней меня. Правление знало, что у меня посев. Действительно, 'правление знало, но не­ однократно требов 1 ало, чтобы Коконов обобществил посев. — Во, туды его, как гнет: «правление .знало»,—возмущались колхозники. —■А как машину колхозную эксллоатировать •— ты правление опросил? А трудоднями, язви тя, без правления распорядился? Исклю­ чить его из колхоза, как кулака, и крыш­ ка!.. — Вам, бам, бам, бам... В стекла ударила тревога . набата. Заме­ тались з а , окном, в сумраке ночи, неясные, встревоженные силуэты. — Пожар! Кинулись к дверям. — Хлеб! — Воспользовавшись короткой толчеей в дверях, Хонин немедленно мо­ билизовал и расставил силы: меньшую часть колхозников —• на пожар (горела изба колхозника, который накануне р а з о ­ блачил махрового кулака в колхозе), боль­ шую — с собой —• на поле, к скирдам. И не ошибся: кулачье организовало поджог не только, чтобы отомстить з а разоблаче­ ние, но и для того, чтобы, воспользовав­ шись суматохой, разграбить колхозный хлеб. Н о Хонин — большевик, Хонин — старый партиец, Хони к,а провести трудно, — вос ­ пользоваться хлебом кулаку не удалось. Погоревший колхозник получил немед­ ленно помощь от колхоза, а колхозники— новое предупреждение о том, что враг не спит, враг не сдался. — Товарищ Уетинко, а ведь у тебя на МТФ «е шибко того... — А что? По-моему, вроде как ничего, -товарищ Хонин. — Не «ничего», брат, а — «чего». Сквер­ н о . Удои, смотри, чуть не в десять раз снизились, коровы худеют, овцы тоже, с .приплодом неважно, лошади плохи. — Не успел, товарищ Хонин, просле­ дить. Картошка, — язви его, этот снег, -— замучила. Вот уберемся, можно будет и в сотках1 дело наладить. — Не дело, — наступал политотделец.— Не делю. Ты — председатель правления, ты — секретарь ячейки. И именно ты дол­ жен лучше всех знать, что в колхозе тво­ рится. На то ты и коммунист. Тебе партия поручила вести колхоз. А ты на картошку ссылаешься. Конечно, надо и картошку уб­ рать, об этом не может быть ,и речи. Но и МТФ не забывай. Хочешь, я тебе скажу, отчего там дела плохи? Уетинко хитро улыбался, но не сдавал­ ся — Я и сам знаю — корма плохи. Какого чорта сейчас корова 1под снегом найдет? А сено не успели подвезти. Но политотделу такого об’ясвения мало. В часы задолго до восхода солнца ночь особенно мягка и глубока. Густая дрема виснет на призрачно-белых березах. Блед­ ные звезды, как чьи-то бессонные, раздум- ные глаза, низко, низко в холодном тума­ не. Мягок шелест мертвой листвы под но­ гами, колючи узкие лужицы. В сотках МТФ — теплый пар, как в ба­ не, глубокие вздохи дремлющих коров. Вокруг лампочек — смутные радужные пят­ на. В часы задолго до восхода солнца па­ стух выгоняет коров из теплых соток на голые поля, на широкое полотнище дороги. Перед восходом солнца в сотку входит Хонин, глубоко засунув руки в карманы пальто. Минуту он следит за работой у б ор ­ щика, а потом шагает через дымящиеся кучи навоза к кормушкам, запускает то правую, то левую руку в корм, вытаскива­ ет горсть, перебирает. —- А кто у вас корм раскладывает? — Доярки. Кому больше? —• Ага. Ударницы есть? — А кто их знает?.. Ноне вое ударяют. Уборщик вял « апатичен. Он лениво поднимает лопату, двигает ею, как порш ­ нем, и нехотя поддерживает разговор. Хонин выходит из сотки и шагает, пое­ живаясь, в сер о-синей мгле к стаду. В кар­ мане у «его — 16 ржавых гвоздей, най­ денных им сейчас в кормушках. Пастух созерцательно молчалив, как все пастухи мира. — Здоров! 1 Теплые хлевы, рассчитанные. на сот­ ню коров.