Сибирские огни, 1934, № 2

Он не мог ни подняться, ни пошевелить ни рукой, ни ногой. Лежал на спине, вытянув­ шись. Ноги, .как палки. Кожа на лице его высохла и пожелтела. Утром жена влила ему в рот стакан парного молока. Он гло­ тал редко и тяжело —; вот-вот захлебнется, как ребенок. Молоко —г горькая полынь. Н о больной не хотел огорчать жену, и без того убитую бесконечной его болезнью, мужественно выпил стакан молока, как ча­ шу яда. Ему хотелось думать об осеннем промысле, о будущей весне, но перед ним падала колодная стена бурава, а потом медленно надвигалось величественное спо­ койствие. Он смотрел в угол и .ничего не видел. Чья-то горячая, как .раскаленные клещи, рука взяла его пальцы. Издали донеслись слова, будто 'кричал человек с противопо­ ложного берега широкой реки: — Ногти — камень зимой... п&синели... худо... Больной медленно поворотил голову, — перед ним открылась комнатная даль, — увидел животновода Кулдышева, стоявшего у кровати. ■—- Ничего, Тоба... Я проживу сто лет...— Тихо скрипел, задыхаясь. — Когда в на­ шей долине [машин будет столько, сколько муравьев на .муравейнике, а дома колхоз выстроит как в городе, тогда мне можно ^умирать. Он закрыл глаза, долго хватал воздух, как рыба, выброшенная -на землю. — Открой окна, — попросил жену и снова перевел гаснущий взгляд на Кулды­ шева. — Мы с тобой, Тоба, зимой поедем лосей бить... Летела оранжевая метелица. Исчезли ле­ са, будто невиданный выстрел смел их. Пара огромных лосей утонула в темноте. — Глаза помутились, —■прошептал Кул- дышев и, уронив голову на грудь, глубоко вздохнул. У Ипкулей подкосились ноги. Она упала к кровати и заревела. З а ее спиной выли дети, размазывая слезы по щекам. Самого маленького Тоба взял на руки, полой св о ­ его пиджака утер ему лицо. Неумело уте­ шал ребенка: — Не плачь, друг. Ты ск ор о вырастешь большой, на охоту поедешь. . Ты будешь выше и сильнее отца. Гляди, дом-то у те­ бя какой! О сторожно положил руку на дрожащую спину алтайки: — Не реви, Ипкулей. Ты не одна. В кол­ хозе проживешь, детей поднимешь. Они в школах будут учиться, заменят отца... — Кулдышев кашлянул, заговорил торопли­ во. — Не плачь. Муж твой скоро встанет... Мы с ним поедем на охоту, лося тебе при­ везем... Больной очнулся после полудня, увидел1 Кулдышева, сидевшего у кровати. На се­ кунду блеснувшие глаза поблагодарили Тобу, в них — слабые искры слов: «Тоба, я наверно умру»... • Чиликей котел сказать: • «Позовите Тюнека, позовите всех ар ­ тельщиков... На высоко летающую звезду Чолмонг каждое утро смотрите. Каждый день заботьтесь, чтобы наш колхоз всегда был так же высоко... на первом месте»... Он едва приоткрыл рот, медленно и без­ звучно шевелил посиневшими тубами. «Язьгк потерял. Видно, умрет». — Кул­ дышев вздохнул с глубокой горечью. Тихо шел странный вихрь, горы, лесг небо — все свивал. Снова проплыл аил от­ ца. Тутур лежал на земле. На щеках его— две слезинки... З а станк-ой скрежет бури, вой ветра... Потом глухая ночь. Последний р а з Чиликей очнулся на з а ­ кате. Задумчивые стояли леса на горах. Свежий воздух, настоенный на луговых: цветах, на лесных травах, лился в откры­ тые окна. Полна комната людей. Все кол­ хозники пришли ‘навестить человека, под­ нявшего богатырский камень. Больной медленно поворачивал голову,, искал детей. Он хотел сказать им: «Не плачьте, вы не пропадете»... Н о он не заме­ тил их. Искал родственников. В угасающем сознании теплились последние слова: «Все родственники. Много их». Люди !стояли, подобно каменным .извая­ ниям. Всеобщая скорбь .сжимала сердца. Угасал день. Лиловые шли сумерки. В д о ­ лине река тянула успокаивающую песню вечности. Люди враз подняли правые р у ­ ки, тихо сняли шапки... Прошло два дня. Большая толпа медлен­ но двигалась к голой сопке, что посредине долины. Впереди несли красный гроб . П од крышкой, на груди покойного, лежала книжка, на малиновой обложке — чело- > век с маленькой бородкой и гладко вы­ бритой головой мудреца. З а гробом шли мужчины, женщины, дети. Колхозники по­ переменно несли на руках самого младше­ го сына Ипкулей. Пошатывавшуюся вдозу поддерживали. Комсомольцы начали пес­ ню... Никогда так не было в горах. В гла­