Сибирские огни, 1934, № 2

крикнул но по короткому -вою собаку от волка не'отличишь. Сходи-ка лучше посмот­ ри уши оленя. Скорее попадем на след. Бодой накинул на плечи коротенькую «пар­ ку -и с обнаженными икрами вышел из 1у- ма. В густой тени лохматой ели лежал олень. Это был крупный, рогатый бык. Бодой толч­ ком ноги заставил его встать. Он знал толк в оленях. Разве мог он не восхититься бы­ ком! — Однако, у тебя не игрушечная спина, да и ноги — не жидкие прутья! На тебе можно гоняться за думой. Откуда ты при­ шагал? Бодой внимательно осмотрел, прощупал йялые уши, расседлал и пустил его на i:ona- иицу1. Н о олень был настолько измучен, что тут же подогнул колени. —• Что, добрый учат?—встретил сына Б а ­ ли. — Э-э!.. олень... как наш Белогубко. Сравнение перебросило старика в прош­ лое. Вспоминать о прожитом можно с!лл о ­ му. Ведь эоркоглазая, быстрокрылая память осталась при нем. Она перенесла, его на Иду- конские пастбища и от костей любимого оленя вернула назад. — Как Белогубый, говоришь? А метку ви­ дел? — Зачем ходил, то нашел. На левам ухе— дыра, на правом — разрез. Бали задумался. З а свою жизнь он со мно­ гими стоял вместе чумищем и не мало видел оленьих меток. Где их сразу все вспомни.ль? Тем же был занят Бодой. Вдруг у Бали р а с ­ крылись уроды-веки, зашевелились губы: — Это олень из стада Гургу. Ты мне вер­ нул глаза. Я сам не ра з помогал ему пятнать молодняк. Только это было тогда, сын, ког­ да ты не носил рукавиц, а бегал с зашиты­ ми наглухо рукавами у парки и ездил при­ вязанным к седлу. У Гургу было две девки сначала; потом, когда ты х орош о умел но- жОм гнать стружку, у него родился сын Ш о ­ доуль. ^1е он ли это? — Он — не левша? — спросила с постели Атэк, сунув под алачину* «ож . — У маленьких, детей, Атэк, рук не узна­ ешь. У них и ноли — руки. Ложитесь спать. Я покараулю. Утром все узнаем. Бодой нажег докрасна сильные нопи и теплым залез к Атэк в мешок. Они укры­ лись так хорош о , что к ним нигде не попа­ дал холод. Бали подбросил дров. 1 Место кормежки оленей. 2 Чумовой шест. ★ Шодоуль пятый день лежал без ума. Х о ­ рош о бы позвать шамана, но где его взять: близко нет ни маленького, ни большого. В чуме день и ночь горел огонь. Бали продолжал сторожить. В ушах звенел не то комар, не то колокольчик. Н а Бодоя напал (большой медведь. Он попытался умолить его уйти в лес, откуда пришел, но [медведь кинулся и разбудил. Напуганный сновиденьем Бодой вспомнил про Шодоуля и вылез из мешка. В костре догорала маленьким огоньком головешка. Бали спал сидя, ссутулясь. По скуластому лицу Шодоуля, как по холмистой земле, бы­ стро разливались желтые пятна; под обго­ релой кожей губ сочился сок голубицы. — Бое!.. Бое!.. — спросил Шодоуля р об ­ ко Бодой. В очаге прозвенел гаснущий уголь. — Атэк!.. Атэк, вставай. Шодоуль умер. Маленькая Инэки с Курумбук не понима­ ли, зачем их ночью разбудила мать и так быстро одевает. — Пэтэма, вот твоя парка, надевай да вы­ лазь поскорее из чума. Очнулся Бали. По топоту Атэк он понял, что в жилище что-то случилось. Спросил: — Я немножко уснул и не слышал, когда вы поднялись. Неужели утро? — Шодоуль умер, — ответил Водой. — Эко!.. А ты завязал ему черным глаза? — Нет, отец. Завяжи ты. • Бодой захватил младшую дочь и скрылся за дверью. З а ним хотела выйти Атэк, но ее остановил Бали. Ему нужна была черная тряпка. Она выдернула из турсука ситцевый платок и на ходу сунула его старику. «Дурачки», — подумал про себя Бали и на ощупь сложил узенькой лентой платок. В молодости он тоже удирал от покойни­ ков, но теперь ему только тяжело и непри­ ятно знать о смерти. Н а своем веку ему пришлось хоронить многих, и он знал, что пока не застыл мертвец, в нем сидит, притаясь, невидимый дух Харги, чтобы че­ рез рот влететь в чью-нибудь живую душу и есть ее. Бали не маленький, Харги его не обманет. Он перевязал себе рот тряпкой, к о ­ торой вытирал гной с о своих век. и, вытя­ нув руки, нащупал лицо Шодоуля. Теперь 4 он знает, что Шодоуль не смотрит. Нужно еще проверить: не слышит ли он. — Бое! — трижды окликнул Бали затих­ шего парня и туго перевязал ему глаза. Кончив обряд, Бали вышел из чума. — Вы где? спросил он, снимая со рта по-