Сибирские огни, 1934, № 1

— Не плохой парень Оглоблин-то! Дей­ ствительно, совесть тонкая. С им, товарищ Зайцев, по душам потолковать следует. Раз'яснить ему, что и как. Очень даже следует! Но Зайцев отчего-то неожиданно рассер­ дился. — Это что же на самом деле-!" — вспых­ нул он. — Няньки мы, что ли? Партия на самых лучших держится, и тут отбор дол­ жен быть ,строгий. И если человек сам чув­ ствует, что недостоен, то силком его та­ щить преступно и непартийно... — Заблуждается он, — тихо уронил Ни­ колай Петрович. — В заблуждение пришел. Ведь он, Оглоблин-то, самый- (настоящий пролетарий, сознательный и полезный. А прошедшее, так ведь оно пустяковое, с голодухи это было у него и по темно­ те... — Пример может выйти для прочих не­ хороший, — осмелел Степан Петрович. — Скажут, воров мы в партию, в коммунисти­ ческую привечаем... — А ну вас!..— рассердился Николай Пет­ рович, но замолчал, встретив упорный и порицающий взгляд Зайцева. вот теперь, прорезая последние бороз­ ды, тракторист вспоминал об этом разгово­ ре и мучительно соображал: по настоящей ли линии в этом незначительном, но важ­ ном деле шел секретарь Зайцев. Казалось Николаю Петровичу, что надо бы Василия обласкать, поговорить с ним, раз'яснить ему, что прошлое никакого знака «а нем не оставило, что пустяшное это дело давно им изглажено, особенно теперь, когда он такой хороший и деятельный общеСтвен- рик. Но, с другой стороны, силен был ав­ торитет секретаря, который ведь Не будет зря и беспречинно высказывать свою твер­ дую волю. Дождь усиливался. С набухшего козырь­ ка кепки стекали тяжелые капли и, падая, щекотали щеки и шею. Николай Петрович мотал головой и отфыркивался. Но надоед­ ливые капли, как и привязавшиеся к нему мысли о Василии, о секретаре и о разгово­ ре в ячейке, не стряхивались и раздражали. Встреча Зинаиды с Николаем Петровичем впервые, когда он только-что приехал из больницы, была самая простая, обыденная. Тракторист приметил девушку возле дет­ ского очага, подобрался, согнал с лица улыбку и, дождавшись, когда она взгляну­ ла на него, самым равнодушным и спокой­ ным тоном поздоровался: — Здравствуй-ка, Зинаида Власовна? Ко­ мандуешь с малолетнею оравою? Зинаида потушила мгновенно вспыхнув­ ший в ее глазах огонек и так же равно­ душно и спокойно ответила: —- Здравствуй, Николай Петрович. Почи- ммлея? — Вполне. А тебе от родителя поклон. Видал я его. — Видал? Н е собирается он домой? Тракторист усмехнулся и придвинулся к Зинаиде поближе: — Самолюбие в нем очень большое. Внутри, пожалуй, со всем жаром бы домой обратился, а снаружи скрывает себя, топор­ щится! t — .Самолюбие — это верно, — согласи­ лась девушка. — Гордость. У тракториста вспыхнули в глазах огонь­ ки. — Вот вроде как бы и у тебя? — Чего? — Да вся ты, видать, в отца своего. — А в кого же больше? Тракторист промолчал. Потом другим тоном, потише спросил: — Письмо наше получили? — Получили, — кивнула головой Зинаи­ да и, расслышав детский крик, несшийся из окна, повернулась к очагу. И уже на крыльце, скрываясь в дверях, звонко, сочным голосом крикнула: — Спасибо за память! Николай Петрович пошел своей дорогой, пряча в уголках рта веселую усмешку. В эти первые дни возвращения сюда после болезни он ко всему присматривался новыми глазами, словно видел все по-ново­ му. И по-новому увидел, рассмотрел он и Зинаиду, которая стала почему-то милее и ближе, несмотря на ее кажущуюся холод­ ность. К работе Николаю Петровичу не приш- лось приступить сразу. Тракторист, приве­ зенный из города, был нанят на месяц. » все равно ему бы пришлось уплатить зар­ плату сполна. Поэтому Николаю Петрсви- чу сказали: — Передохни дня два, а там мы покеда тебе занятье сыщем. Не бойсь, без дела не будешь! И, передыхая эти несколько дней, Нико­ лай Петрович обходил хозяйство коммуны,, убредал в поля, вертелся возле коммунаров, приглядывался ко всему, все примечал. И за эти несколько дней он увидел коммуну и коммунаров так, как раньше не видывал. За эти «есколько дней он яснее, чем когда-