Сибирские огни, 1934, № 1

ей никаких пряников да конфетов не ви­ дишь... Поди, и хлеба-то вдоволь не быва­ ет?! Филька насупился и запыхтел. Влас заме­ тил -его недовольство и поспешил успоко­ ить: — Ну, ладно! Рассказывай, как там у вас... про дела. Оногдысь ты так толком и не сказал мне... Мать здорова ли? Как Зи­ наида? Сразу просияв от добродушного и ласко­ вого тона отцовских слов, Филька стал рас­ сказывать. Торопясь и перескакивая с од­ ного на другое, он говорил о матери, кото­ рая ходит за коровами, о Зинаиде, постав­ ленной теперь к детским яслям, о тракторе я трактористе, о пожаре. — Кулаки? — .с нескрываемым лукавством перебил его отец, услыхав про поджог. —• Не иначе! — тряхнул головой Филька. — больше некому. — У вас все кулаки... — проворчал Влас и подстегнул Фильку: — Ну, сказывай даль­ ше про дела. Дальше Филька рассказывал о работе, о веселых выездах в поле, о Василии. Когда Влас услыхал имя Василия, он придвинулся поближе к кровати сына и крепко заинтере­ сованно подхватил: — А ну-ка, ду-ка про Ваську! Что ж он в больших людях та:м в коммуне ходит? Ишь ты! Про Ваську, которого Филька величал полным именем —• Василий Саввич, Влас услыхал чудеса. Недоверчиво кривя губы, он слушал парнишку и не верил. Оглоблина, Ваську балахонского, юн, Влас, хорошо знал. Неприспособленный человек. Мужик бесхо­ зяйственный. С ленцой, на болтовню все больше да на шуточки и прибауточки спо­ собный, а к настоящему делу ни-ни. А вот парнишка, сверкая честными и смышлеными глазами, увереино треплет что-то про то, как этот самый Васька скот от бескормицы в коммуне спасал и как его теперь к делам на самое близкое расстояние подпустили. Ну, разве это не чудеса? Влас повел плеча­ ми и выпрямился на табуретке. Ну, конеч­ но, мальчишка болтает, заговаризается. — Он теперь не на Балахне уж живет,— выкладывал Филька. — Он в некигаедихином доме. И другие тоже. Артем... Внезапно Влас что-то вспомнил. Сурово, наморщив лоб, он перебил Фильку: — Стой. Скажи-ка ты вот об чем. Ты это зачем про вещи про Устиньи Гавр&шаыы донес? Кто тебя этому научил? У Фильки от неожиданности, от непонят­ ного смущения и досады дрогнули, ресницы.. — Я сам... — нерешительно ответил он— Меня никто не учил. — Сам выходит, до подлости дошел! — зло определил Влас. Но сразу же почувст­ вовал жалость к мальчику, жалость, кото­ рая, помимо его воли, теплом разлилась по сердцу и высушила злобные и укоризненные слова. — Как же это ты так? тише и лроще и уже без злобы спросил он. — Она вредная... — присел на «роват* Филька и оглянулся кругом. — Вредная. Она, может, в уэелке-то что-нибудь худое супротив нас держала... А мамка непонятли­ вая, взяла да и спрятала. — Чего ж там вредного да; худого в узелке могло быть? — Я не знаю. Тамока гумаги какие-то были... Степан Петрович глядел. В город отправили. — Степан Петрович, — оживился Влас,— В председателях ходит он 'еще? Не запы­ хался? — Оа — главный, — вразумительно со­ общил Филька. — А еще главнее его — Зайцев товарищ. Партейный. Секретарь. — Зайцев? — припомнил Влас. — Откуда! такой? — Из городу. — Из городу. Так. Своим умом управить­ ся не в силах, городских на. подмогу пота­ щили? Филька ничего не ответил/ отцу, не по тв его замечания., — Сердитый, — добавил: о » после неболь­ шого раздумья. — Попадает от него всем. Страсть! Усмехнувшись, Влас подумал про-, себя: «Значит понадобилась палка на колхозни­ ков. Без палки не вьасодитГ» Так, перескакивав с одного на! другое^ Влас досидел возле Филыси до самего кон­ ца. И когда нужно было уходить, он нод- нялся неохотно. — Я теперь к; те®е »е скоро приду. В рабочее время юсе неспособно отлучаться. Дождусь выходного. — Приходи, — попросил Филька растро- гакио. — Поговорим. — Ну, ладно! — засмеялся Влас и поп­ рощался с сыном. По чистым белым коридорам больницы Влас пронес на лице конфузливую необыч* ную нежность. С этой нежностью выше* он ка оживленную улицу «, затерявшись в чужих толпах, хмурясь и улыбаясь, добрел до барака. Оа хмурился оттого,, что многое.