Сибирские огни, 1934, № 1

^ бок к молодой и нежной траве и громко заплакал: — Ой, больно!.. Мамка! больно! Руку изу­ вечил! руку!.. Тракториста и Фильку увезли в деревню. Николай Петрович на телеге пришел в себя и, скрипнув зубами, ощупал грудь « бока. — Никак, ребра перешибло! Ой!.. А "как трактор, ребята?.. У Фильки оказалась сломанной в двух местах правая рука. < Их обоих в этот же день повезли в сосед­ нее село, где был врач. — Оттуда, коли надо будет, в город, в больницу, — об’яснили плачущей, опаленной горем и страхом Марье. — Ничего, Медведева! Ничего, Марья Митревна, парнишка «репконький! Вживую срастется кость. — Господи, господи! Да как же это!? — плакала Марья, бредя следом за повозкой, увозившей раненых. — Очень просто. Обвалился мост. Вот и все. — Да мост-то крепкий. Ловись его только починили! — А и верно! — Как же так?!. Приехавшие с поля Степан Петрович, зав­ хоз, Зайцев, кое-кто из коммунаров отправи­ лись к обвалившемуся мосту. Завхоз с дву­ мя коммунарами спустился в овраг, под рухнувший мост и скоро вылез оттуда- с двумя обломками бревна. — Гляди-ка! — сунул он их Степану Пет­ ровичу и секретарю. — Перепилено! — Да-а! — протянул Степан Петрович. Зайцев выхватил у завхоза кусок дерева и, потрясая им в воздухе, закричал: / — Это что? Это откуда?! Шуточки это? а?.. Это называется нападение классового врага! Борьба!.. Ну, посмотрим! Посмот­ рим, долго ли те гадины вредить и портить ‘ нам будут! Отшвырнув от себя далеко обломок, Зай­ цев выпятил грудь и, как-то странно и не­ обычно надувая губы, тише и угрожающе повторил: i — Посмотрим « поглядим!.. 4 . Василий был на дальних полях, где и но­ чевал три ночи кряду. Приехав домой и еще по дороге от встречных узнав о том, что об­ валился под трактором мост, что трактор надо чинить и что тракторист и медведев- ский Филька расшиблись и увезены в город в больницу, он стал возбужденно орать: — Окаянные! Попадутся, ну, прямо изнич­ тожу! И отвечать не буду за таких сволочей, которые это сделали! — Василий, — с хмурой ласкою остано­ вила его жена, —- пошто ты так кричишь?, Пошто свою голову в кажную дыру суешь? Об этим деле пущай начальники да старшие которые печалуются. А тебе что за забота? И так грозятся тебя изувечить, а вот и сюда ты опять лезешь. — Молчи, —■погасая » немного успокаи­ ваясь, уже тише сказал Василий. — Мне обществом, коммуной доверие дадено. Я за обчественное дело страдать да думать дол­ жен. — Думальщик ты, — усмехнулась Вера. — За всех не передумаешь. А вот как, из- бави восподь, из-за угла огреют чем или насмерть зарежут, что тогда будет? — Посрадаю! — выпрямился Ваоилий и поглядел с гордостью на жену. — Вполне могу пострадать и «е пожалею! — Не пожалеешь? — укоризненно'покача­ ла головой жена. — А мы-то как? Думала твоя голова об этим? Мы в кою пору на ноги малость поднялись, голодовать, как прежде, перестали, а тут ты этакое... Василий снял прохудившийся ветхий чи­ рок с ноги, помял его в руках, потрогал пальцем и вздохнул. — Заявлять надо... — Чего заявлять? — встрепенулась Вера. — Заявлять, говорю. Насчет обутков. Анд­ рей Васильичу, завхозу. — Все мы обносились, — уронила Вера, завязывая потуже концы линялого головно­ го платка. Девчонкам бы «а сарафаны по- путе... — Будет. Все будет, —. вспыхнул Василий. — У коммуны все будет. — Да... Ежели не угрохают где... — Не угрохают. Руки коротки. — А вот руки-то, видать, долги, коли , трахтор напрочь почга-что изничтожили да парнишку с мужиком спортали. Долги руки- то, Василий. — Ну, это... до времени. — Немного спу­ тался и потерял свой уверенный тон Васи­ лий. — До времени, Веруха. Дознаемся! — Слышь, Василий. — Вера присела на край скамьи, на которой муж расположился с чирками, 'и вся вытянулась к нему. — Слышь, Василий: не лезь ты, куды не надо. Не скачи ты упрежде прочих мужиков. Ваоилий поглядел на жену, отложил чир­ ки, похлопал себя по коленям, насупился. — Упрежде прочих — не знаю, а вот по­ задь всех — 'не жалаю. Будет! Сколь годов