Сибирские огни, 1934, № 1

— Что ж... Часок и отдохнуть можно. Ни­ как, скоро светать станет? Все быстро, точно только и дожидались этого разрешения и все не могли его дож­ даться, поднялись с мест. Усталость с;винцо- вым'и гирями давила на плечи. Давно уже всех позывало ко сну. Выйдя из душной и тесной пристройки возле сельсовета, коммунары стали расхо­ диться в разные стороны. На востоке уже занималась розовая заря. Где-то хрипло прокричал ранний петух. Протопопов, шедший рядом со Степаном Петровичем, оглянулся, зевнул и сказал: — И зачем собирал-то? Без всякого пря­ ного дела. Любит разговоры разговаривать. Степан Петрович посмотрел на разгорав­ шуюся зарю и промолчал. 2 . Ранний петух хрипло прокричал навстречу подымавшемуся из-за бугров солнцу и воз­ вестил утро. Легкий туман'еще плавал над низинами-и крыл прозрачной дымкою кустарники. Теми стлались по земле расплывчато и нечетко. Голоса и шумы падали мягко и приглушен­ но. По дороге из Сухой Пади ехал медленно и сонно воз. Рыжая лошадь лениво перебира­ ла ногами, вздымая легкую пыль. На во'5у полулежал рыжебородый мужик. Он поглн-> дывал по сторонам, и лицо у него было оза­ боченное, встревоженное и взгляд напряжен и насторожен. У самого почти в’езда в де­ ревню, там, где через глубокий, грязный овраг переброшен был мостик, мужик при­ держал лошадь, которая охотно останови­ лась. Мужик слез с воза, для видимости оп­ равил шлею, прошел по покряхтывающим мостовинам, потрогал шаткие перильца, за­ тем перевел лошадь через мост и снова оста­ новился. И, поглядев во все стороны, быст­ ро нырнул, захватив что-то с тщательно при­ крытого воза, в овраг, под настил моста. Он пробыл там не долго. Глухие удары и скрежет и треск отметили его пребывание там. Что-то сделав под мостом, он вылез, <опять огляделся, тщательно отряхнулся, уселся ка воз и погнал лошадь по дороге, которая, сворачивала в сторону, вела мимо деревни в поля. А солнце в это время поднялось повыше, петухи в деревне запели дружнее. Тени ста­ ли гуще и четче. Утро налилось солнечным сиянием, созрело и поплыло над полями, над дорогою, над деревней и над быстро удаля­ ющимся возом. Утро поплыло широко, при­ вольно и ликующе. Когда солнце окрепло окончательно и от­ метило начинающийся день, тракторист Ни­ колай Петрович, с вечера еще приведший в порядок машину, вывел свой интер из сарая. Тарахтенье машины вспугнуло затишье ули­ цы. Из дворов показались коммунары, повы­ скакивали еще не стряхнувшие с себя остат­ ки сна собаки. Филька, услыхав гул мотора, выбежал из избы, поспешно дожевывая на ходу кусок хлеба. — Миколай Петрович! — закричал он. — Подвези меня в поле! Ты на Журавлицы бугры? Мне туды же! Тракторист оглянулся на звонкий окрик, узнал Фильку, усмехнулся >и мотнул голо­ вой: — Прицепляйся! Сейчас заберем воз да и — айда! С Филькой тракторист в последнее время стал обращаться бережно и с какой-то на­ смешливой ласковостью. Фильку приставили к другой работе, оторвав от трактора, воз­ ле которого он пока что праздно и бестол­ ково вертелся, но это не мешало Николаю Петровичу часто встречать мальчика и ввя­ зываться с ним в веселый и шумный раз­ говор. У Фильки были смышленые, задорно лоблескивающие глаза, были нежные ямоч­ ки па щеках. И эти глаза и эти ямочки жи­ во и остро напоминали трактористу Зинаи­ ду. — Тебя опять жучить будут, как тогда?— весело спросил Николай Петрович, когда Филька прицепился сбоку к машине. — Опять пошлют куда-нибудь, а ты болтаться станешь цельные сутки! — Сказал тоже — цельные сутки! Я, мо­ жет, минуты какие-нибудь проездил тогды,— обидчиво возразил Филька. — Знаю я твои минуты, — хохотал трак* торист, подворачивая к огромному возу, на котором были навалены мешки и на кото­ рый с шутками и легкой перебранкой гро­ моздились коммунары. — Филь! — раздалось оттуда, и Николай Петрович встрепенулся, услыхав голос Зи­ наиды. — Ты в обед вернешься? Филька оглянулся, озабоченно сморщился и, подумав, солидно ответил: — Не знай. Как работа. — Он, Зинаида Власовна, человек важный, у него делоз. полон рот, — засмеялся трак­ торист, приветливо кивая Зинаиде. — Как он может заранее сказать? — Смеяться нечего, — огрызнулся Филь­