Сибирские огни, 1934, № 1

— Слыхал. —• Понятно тебе теперь? — Мало-мало... Но по-совести если ска­ зать, не совсем... — Ишь какой ты камень! — покачал .го­ ловою Суслопаров. — Ну, надо будет, коли так, в тебе полное понятие произвести! Через несколько дней Са’вельич, проходя иимо Власа, устало и огорченно сказал: — Паренек-то, Савостьянов-то, помер вче- рась! — Ах,г беда! — пожалел Влас. — Ни за что, ни про что ханул человек! Савельич ничего больше не сказал и про­ шел дальше. Влас поглядел ему вслед и вздохнул. 7 Был день отдыха. Власу некуда было се­ бя девать. Сн слонялся по бараку и тосковал. Вчера была получка, в кармане лежали день­ ги. Мгновеньями Власа одолевало желание сходить куда-нибудь в укромное место и залить, свое одиночество, свою тоску парой пива или полулитровкой. Но он гнал, от се­ бя это искушенье. Послонявшись так бесцельно некоторое время, он, наконец, надумал сходить на ба­ зар. Весенний день сиял солнечно. Камни мостовой обогревались. В широких улицах бежали и шумели толпы. Громоздко катили грузовики, мягко и неслышно проносились легковые машины. Стекла магазинных вит­ рин сверкали ярко. Голоса и звуки отдава­ лись в прозрачном воздухе гулко и упруго. На перекрестках мальчишки, чистильщики! обуви, постукивали щетками и задорно за­ зывали: — Почистить! Недорого!:... Гривенничек? Влас шел шумными весеними улицами и глазел по сторонам. Люди проходили мимо него озабоченные, торопливо. У каждого было свое дело, каждый, видимо, знал свое место, свою заботу, свою радость. Влас был одинок.здесь, ни одной души знакомой не было у него во всем городе. Ни один из этих прохожих не мог окликнуть его, оста­ новиться и дружески поговорить с ним. Влас вспомнил свою деревню, и .грусть силь­ нее сжала его сердце. За шумными, оживленными улицами Влас нашел, наконец, базарную площадь. Базар раскинулся широко и пестро. Длин­ ные деревянные помосты, на которых рас­ положились торговки со своими товарами, были густо запружены беспокойной и шум­ ной толпою. Возле торговых рядов с зако­ лоченными лавками стояли крестьянские во­ зы. И вокруг этих возов толпа, была еще гу­ ще, еще шумливей и беспокойней. Протиснув­ шись к возам, Влас с наслаждением вдохнул в оеб'я крепкие знакомые деревенские за­ пахи: немного затхлый дух прошлогоднегр сена, дегтя и кожи... У возов в разных местах одновременно шла ожесточенная рядка: продавцы-кресть­ яне почти равнодушно называли свою це­ ну, а покупатели кипели, негодовали, угро­ жали. — Побойся, бога!—кричала какая-то жен­ щина, потрясая пшеничным калачом. —-Два рубля, — да это ведь грабеж! Мужик выхватил у нее из рук калач и лениво сказал: — Ищи подешеешй ‘ В другом месте трое рядились с крестьян­ кой из-за бутылки молока. Все трое крича­ ли, перебивали друг друга, а баба, поджав, губы, неприязненно глядела на них и, ког­ да ей надоели их крики, взяла бутыль с молоком к себе на воз и тщательно укрыла ее мешком. — Чо напрасно гыргать!.. Сами не берете да других отповаживаете! Женщина в легком светлом платье совала двум! крестьянкам яркий головной, платок. Крестьянки пренебрежительно посматривали на него, и одна из них. наконец, отрицатель­ но мотнула головой. — Кабы шелковый... Нет, не возьмем.. Влас попал в самую гущу торга. Его тол­ кали со всех сторон, и он, не обижаясь на толчки, останавливался, вслушивался, всмат­ ривался. Когда он услыхал, что за калач крестьянин запрашивает два рубля, а жад­ ная баба требует за молоко несуразно боль­ шую цену,'он не поверил сам себе и вплот­ ную подошел к одному из возов. — Почем продаешь хлеб? — спросил он старого мужика, выставившего напоказ раз­ вязанный мешок муки. — Шешнадцать, — не глядя на него, от­ ветил старик. — Пошто так дорого? Ведь это оржаная? Старик вскинул на него тусклые глаза и пожевал губами. Всклокоченная борода его затряслась: — Коли дорого, не бери! Не неволю! Влас ничего не сказал, отошел от этого воза и побрел дальше. На возах, укрытые ‘мешками й домоткан- нами половиками, пряталась яйца, молоко,, мука, печеный хлеб, калачи. На возах, кото­ рые оберегались -зорко и неприступно му­ жиками или бабами, было все, в чем нуждам