Сибирские огни, 1934, № 1

ник. гитов ПОЭТИЧЕСКИЕ ЯМБЫ Развеян пепел групповщины... Литературная Сибирь Ко дню Октябрьской годовщины Шагнула вглубь, шагнула вширь. Рассказов и романов груда И пьес затейливая нить, Но, как поэт, сегодня буду Лишь о поэтах говорить. Заметно, явно поредели Шеренги наши. (Вздох). Москва! Одни в Москве уже у цели, Другим до'цели — шаг, иль два. А мы попрежнему Сибирью Живем, не чувствуя «глуши». Здесь тем такое изобилье, Лишь знай пиши, пиши, пиши. К примеру, вот, прошедшим летом... Хоть город наш не так широк Пусть кто-нибудь решил поэта Найти. Наверняка б не смог. За клепку творческого фронта Взялись мы нынче горячо. Вот факт: в июне с гориаонта Исчез внезапно Мухачев. Куда? И где он? По Сибири Не мало мест. Простор широк. Был слух, что он в своей квартире Поэму гнет на тыщу строк. Другой слушок пополз лениво: «Илье наскучил здешний гул. Он в Барнауле тянет пиво. Ему роднее Барнаул». Но вдруг воем росказням угрозой — Письмо в «Сибирские огни»: «Привет, ребята. Я в колхозе Подсчитываю трудодни». ...В. Итмн. Баловень морозов: Полярник, следопыт, герой. Не йотому ли дышет прозой, Забыв сверканье рифм, перо? Сей небезынтересный фактор Тревожен, — я сказать хочу... Но я — поэт, а вы... редактор Пожалуй, лучше промолчу. Вихлянцев В. Перу дерзанье Даю (тут нечего терять), Хотя, литконсультанта званье Должны мы тоже уважать. Но уважение в ма'нерных Тонах — слащавый пышный бант. Скажи-ка, друг, тяжел наверно, Твой трехэтажнейший талант? 1 Ну, кто — поэты, поэтессы, Из'вас таит подобный дар? Кто пишет и стихи и пьесы И критикой вгоняет в жар? Тут говорят, что Гиршликович... Не ;может быть! Для сплетен корм! Пять лет Афиноген Григорьич Слывет как мастер малых форм. Вот Саша Мисюрев — тот может Стихами, прозой грызть листаж. Трещит кой-где с натуги кожа, Новедь без этого нельзя ж. , ...Поэт старейший наш ЕрошиН. Смазав: «На прошлом ставлю крест*. По первой утренней пороше Подался к нам из дальных мест, Его приезд был свежей темой. Поэты взвыли: «Близок час! Как шапкой, новою поэмой Накроет Ваня наш Парнас».