Сибирские огни, 1934, № 1

тебе своротить иадо! У камуны добро пор- тют, а ты надсмехаешься!.. Кругом поддержали Ваську, и шутник вжался и, виновато озираясь по сторонам, выскочил из столовой. В конторе над происшествием долго ло­ мали головы. Виновных трудно было найти. И потому, что их не было, а чуялось, что враг где-то совсем близко, вот тут рядом, было тревожно и неловко. Засхо-J с ездил в ближайшее село и привез o t t j л ь милиционе­ ра. У милиционера был строгий и важный вид,'и он долго бродил по скотному двору « оглядывал мирно жевавших коров. Уехал милиционер ни с чем. Только перед от’ездом вызвал он к себе Марью и учинил ей не- вольшой, но строгий допрос. Марья верну­ лась с допроса рассерженная, гневная и не­ много обеспокоенная: —■Пытал он меня ни весть об чем! — по­ жаловалась она дочери. — Про Устинью все расспрашивал. А я, что ли, Устинью карау­ лила? Да притом она увезенная! Путают только народ! 2 . Письмо Власа ничего не сказало Марье в том, как уходил муж ее из деревни, о том, где бродил он до тех пор, пока попал в го­ род, и о том, как Влас пришел, наконец, в 0тот город., Потому что Влас 'непривычен был писать о мытарствах и скитаньях. Не­ привычен был рассказывать о беспокойных «ротиворечивых и тягостных мыслях своих. Поэтому до Марьи не дошло о днях и треволнениях мужа. Не дошло о пути, кото- торый проделал Влас от своей деревни до города. У Власа не было ясного плана, когда он покидал хозяйство и семью. Его несло какою-то непреоборимой силою. Его гнало вз деревни чувство обиды за разрушение, которое, как ему верилось и казалось, на­ ступало на деревню с созданием коммуны. Раньше всего — уйти, чтоб глаза не видели гибель хозяйства, а потом уже думать о бу­ дущем, об устройстве жизни по-новому, — так чувствовал Влас, покидая деревню. И, подстегиваемый обидою, жадностью и го­ речью, пришел он в соседнюю деревню, к куму, попросился переночевать. Кум не уди­ вился приходу Власа. — Кабы до меня довелось, — вздохнул он; выслушав гостя, — дак и я бы, Егорыч, ушел. Како уж там хозяйство, коли ничего своего собственного нету, а все обчее!.. У taac, в Покровке, пока еще бог миловал, яе дошло до этого самого... Переночевав у кума, Влас пошел дальше Еще мертвые, голые деревья жались к до роге, земля, прогреваемая первым ‘теплом чавкала грязью под ногами. Поля лежала пустынные и хмурые. У Власа на душе вы ло хмуро и холодно. В конце-концов, чт; же все-таки делать? В городе тоже, слышнс было не сладко. Хорошо бы забрать ружы и охотничий црипас да нырнуть в тайгу м белкой да за иным пушным зверем. А, мо­ жет быть, лучше всего добраться до пртае ков, до золота, куда-нибудь на Алдан-реку? О приисках, о золоте, о дурной и богато! добыче думали многие. И кой-кто из одно­ сельчан Власа ушел еще в прошлом году 3J «долгими рублями». Кой-кому (пофартило выпала удача. Самое верное, пожалуй, былс бы уйти Власу в тайгу, на прииски. И че* ближе подвигался он к городу, тем сильне* и прочнее укладывалось в нем это намере ние. Но город еще был далек. А на туги меяь кали деревни. И в деревнях шло то же са­ мое, что оставил Влас дома: грозно и власт­ но надвигались на поля, на старый, хозяй­ ский уклад новое — колхозы. В деревнях знакомые крестьяне по-разно (Му1 встречали Власа. Иные ' (сочувственно вздыхали и жалели его, но некоторые — * было их не мало — удивлялись. — Што ж это тебя, Влас Егорыч, с мест® стронуло? Ты ведь не кулак, н-е мироед! Те­ бе бы и орудовать в кольхозе... Хозяйствен­ ный ты, работу любишь, да и она тебя то­ же!.. — Там хозяйственным, работящим хре стьянам делов нету! — хмурился Влас и рас­ палялся. — Вся шантрапа туды кгыпанулась Вот у нас на что самый бросовый мужичон- ко есть Васька Оглобин, так он, глядишь в верховодах скоро окажется, в колхозных А он по воровству замечен был, и первый трепач и лодырь! — Ничего неспособного о этим, бать, не­ ту! — возражали Власу. — Ну и окажете* в верховодах, обчеством , поставленный. Знать, достигнет до своего права... — Развалят, растащут все! Прахом все пойдет у них!.. Вот от этого и сердце у ме­ ня болит. Из-за этого и бросил все!... Гла­ за бы мои не видели сраму и безобразисв!. На Власа поглядывали настороженно J внимательно. И говорили ему, растравля! его горячее сердце: — Обожди, маленько погодя .посмотришь что да в каков обстоятельстве!.. В город Влас пришел почти без гроса. Ок устроился на постоялом дворе и отправился