Сибирские огни, 1934, № 1

который был неподалеку от склада, и оста­ новился. Бирюля догнал обоз. Перетолковав о чем-то с возчиками, он в два шага влетел в магазин и через минуту вышел обратно, блестя из-стодмышки горлышками ливров. «Стало быть получил деньги», сообразил Кожнов, и сердце у него вновь заныло. Од­ ним он был доволен: Гусаренок не достал кирпич... Подойдя к окошку домика, брига­ дир осторожно заглянул внутрь. Все было так, как он ждал. Гусаренок торчал около письменного сто­ ла, словно шип — злой, мутный... напротив, изнемогая от жары и духоты, сидел круг­ лый человек, облитый складками серенько­ го пиджачка и брючками, и говорил усталым равнодушным тоном: — Вы нее видели, товарищ, что обоз ушел! У соседей такая же спешка, как и у вас. А других лошадей на земляные работы взя­ ли. Вы зря здесь подняли шум... —• Так ведь у меня дело стоит!,. Обе сме­ ны без кирпича. Простой! — восклицал Ваня и крутил лбом, как молодой бычок. — Ребята мне сказали: зубами вырви, а кирпич подай... — При чем тут зубы, товарищ? При чем такие слова!.. Кожнов поспешил покинуть окно, за ко­ торым кипел этот безнадежный спор. Он побежал догонять Бирюлю. Споив обозникам литр и сам выпив, ста­ рый мастер, красный, возбужденный сидел на головной подводе и вел весь обоз околь­ ным путем к трубе... — Ну, бригадир, удача! — тихо смеялся он, когда Кожнов очутился с ним рядом. — Тебе — кирпич, мне — возчики... Народ с получки, выгрузим и —* ко мне... Ты и сам зажзди вечерком. Тыщей пахнет... Кожнов промолчал. А через час к нему в каморку пришел Гу­ саренок. Увидя, что бригадир лежит на пос­ тели, но не спит, он, стоя в дверях, доло­ жил о неудаче с кирпичом. Обругав склад­ ских бюрократов, Гусаренок сказал: — Бирюля-то раздобыл кирпич, но для второй смены давать не хочет. Распорядись,* товарищ Кожнов... •Тогда бригадир присел на койке и сухо спросил: — Ты соревнуешься с нами?.. — Соревнуюсь... — Ну, и достань для себя... Мы — доста­ ли... Гусаренок заметно побледнел. Ответ бри­ гадира ошеломил его. — А... а помощь?.. Кожнов засмеялся: — Поде... у Глафиры спрашивай... —-Что ж. пойду! — помолчав, согласил­ ся Ваня, и дверь за ним, скрипнув, прикры­ лась. Бригадир прильнул к окну. Черная кепка Гусаренка плыла над шта­ белями в розовой, пыльной мгле... VII. Беспокойство все эти дни накатывалось будто валы прибоя на песчаный берег. Отойдет страх, забудется, а после медлен­ но, тяжко вновь подступает к сердцу холод­ ной волной. Что собственно произошло с ним?.. Ду­ мая о сводках, он травил себя всякими стыдными словами: лжеудараш... самозван- щик... подделыватель... Наконец, решил во всем признаться единственному другу свое­ му — Глафире. С нею он встретился вчера вечером, под­ караулив ее в штабелях, когда после уто­ мительного заседания она возвращалась до­ мой. Вечер был теплый, розовый*. Заря смот-% рела с горизонта сквозь длинные пальцы туч. Горы окружили площадку строитель­ ства парадным хороводом. Как жеманные красавицы, они одели на себя лучшие шел­ ковые в цветах платья и застыли, осматри­ ваясь: кто из них красивей?.. Вместе с ро­ сой упала на землю прохлада. Глаша вздох­ нула полной грудью. Ее рука легла на пле­ чо Гусаренка. — Давай сядем, — сказала она. Оба разом опустились на обрубок, и красные коробки штабелей отделили их от остального мира. Нельзя... Не сейчас... — понял Гусаре­ нок. — После когда-нибудь он расскажет Глаше о своих тревогах, о своих делах... Может завтра... А может быть и завтра нех- ватит слов... Крепко он прижался щекой к ее горячим пальцам и тут... как это выш­ ло? — Гусаренок не помнил -— , они поцело­ вались. — Вот ведь... чортушка! Рыжуи ты мой... За что люблю? Разве скажешь? — топор­ щила Глаша непокорную щетину его волос, вглядывалась в налитые 'восторгом глаза я сама трепетала от волнения. А Гусаренок лишь несмело гладил ее ру­ ку и чувствовал, что все страхи, сомнения, вопросы покинули его. «Хорошо сейчас, — думал он. — Так хо­ рошо, как никогда не было».