Сибирские огни, 1934, № 1

Не хочется уходить из родных мест, не хо­ чется йтти. в холодную неизвестность, но «акая-то сила гонит его, гонит беспощадно. Порою рн останавливается, и тогда ветер, неся с собою мельчайшие брызни далекого дождя, обвевает его горячий лоб и прижи­ мается к нему острым холодком; Влас идет, и тоска ширится в нем, тоска жалит е т Надо вернуться, непременно на­ до вернуться! Но нет сил, кто-то не пуска­ ет, кто-то гонит вперед, все вперед. В тихом шелесте ветра слышатся какие-то смутные голоса. Кто-то смеется, кто-то пла­ чет. Кто-то зовет, настойчиво зовет Власа. И он не может различить, откуда несутся призывные, смутные зовы: сзади ли или от­ туда, куда он через силу идет? В тихом шелесте ветра крепнут голоса. Вот уже различает Влас отдельные слова. Вот слышит он: — Власушка... Влас, воротись, воротись!.. Да, э|о сзади кричат ему, сзади умоляют его вернуться. О, 'как хочется ему повино­ ваться этому зову! Но не может он, не мо­ жет... Дышать становится трудно: жестокая ру­ ка сжала грудь, жестокая рука добралась к горлу. Душно, душно Власу. — Власушка!.. Воротись, Влас, воротись!.. Конечно, конечно, он вернется! Но нет сил повернуться обратно... И вот громче и тревожней... —• Власушка! Влас!.. — И чужая рука от­ пускает горло, падает на плечо, треплет его: — Власушка! проснись!.* С трудом отгоняя от себя кошмарный сон, Влас приподнимается на постели. Сквозь ■неплотно • закрытые ставни льется в избу тонкий яркий солнечный луч. Марья тормо­ шит Власа -и тревожно повторяет: , — Проснись, Влас!.. Утро! Влас окончательно просыпается. Теплая радость наполняет его всег^. Нет никакой дороги. Утро. Как хорошо! — Утро! — повторяет он. — Ну, хорошо,, Марь! Очень хорошо! — И он ласково об­ хватывает жену за плечи и заглядывает в ее мерцающие в полутьме глаза. — Утро!.. Глава семнадцатая 1. На широком помосте возле амбара сидят они двое — Влас и Никоныч. Домашние все «а работе, в деревне людей мало. В дерев­ не тишина жаркого дня. Горячее солнце то­ мит и клонит ко сну. Никоныч щурит сле- лящиеся глаза и, ковыряясь шилом в проху. давшемся чирке, тянет бесконечный рас­ сказ о делах коммуны. Влас слушает его внимательно. Влас уже понабрался разных сведений о новой жизни в Суходолыском. И стариковы рассказы только дополняют то, что было рассказано другими. — У Петрушиной пади вот, гляди, какой клин не запахали! Расширились, разброса­ лись по приволью, а энто-то угодье и про­ моргали. Без малого там шестьдесят деся­ тин. Это не пустяк, Влрс Егорыч. Шестьде­ сят! Ну в иных местах лысины образовали. Не осилили, по-совести говоря, всей земли. — Не осилили... — задумчиво повторяет Влас. Утром он урвал время ,и добыл через Николая Петровича точные сведения о п)- севах коммуны. Они тщательно записаны у него на бумажке. И, слушая Никоныча, '»н в уме пересчитывает: «Засеяно четыреста девяноста шесть гектаров, трудоспособных, полных работников считается сто одиннад­ цать человек; выходит,, значит по четыре с лишком гектара на работника. Не худо. Как ви верти. — Не худо!». Сн вслух повто­ ряет: — Не худо! — Ась? — удивленно наставляет ухо На- коныч. — Не худо, говоришь? Не осилили увсей земли, а, говоришь, не худо!? — Я не про то, — усмехается Влас. — Я про то, мол, что без хлеба не будете. Под­ считывал я: коли дойдут благополучно хле­ ба, в среднем выйдет вроде двадцати пяти тысяч пудов хлеба. Ну, считай — едоков у вас менее трехсот. Значит, на едока, ’на круг восемьдесят с гаком пудов. Тут на все хватит: и на прокорм, и на семена, и госу­ дарству... Полагал я, что хуже у вас дела. Гораздо хуже! — Хуже ты думал, Влас Егорыч? — ожи­ вился старик. — Не надеялся, выходит, ты на нашу коммуну? — Не надеялся, — коротко подтвердил Влас. — Значит, ошибка у тебя вышла? Скажи на милость, как оно обернулось! — Ошибка... — протянул Влас и сам вслу­ шался в это слово. Никоныч воткнул шило в помост возле себя и стал тщательно разглядывать почи­ ненный чирок. — Многие, сказывают, ошибнулись, — на­ конец, сказал он. — А я тебе окажу, Влас Егорыч, большой-то сладости в этой комму­ не нету. Верное слово! Слов нету, коим лег- ше шуштествовать стало, но зато беспокой­ ства много. Ох, много! Главное, ты себе не сам полный хозяин... Влас засмеялся.