Сибирские огни, 1934, № 1

тускнел, замкнулся в себе. Он по-долгу об­ думывал что-то наедине, про себя. Он сде­ лался сосредоточенным и угрюмым. На четвертый день он вернулся домой со сходки, с собрания возбужденный, на что- то решившийся, почти повеселевший. Он обошел свой двор, оглядел скот, полазил по амбарам, сходил на гумно. Ничего не гово­ ря жене, встревоЖ'енно и iизумленно следив­ шей за ним, он пригляделся ко всему хозяй­ ству, словно оценивал его. А вечером, после паужна, стал крошить на столешнице само- салку. И, сосредоточившись на этой пря­ ничной и легкой работе, сказал вдруг Марье: — Доведется тебе, Марья, похозяйство­ вать без меня. С ребятами... — С чего же это? — чуя неладное, встре­ пенулась жена. — Уйду я... Пущай не на моих глазах, пущай без меня раззорягот добро! — А мы как, Егорыч? —-Вы? Коли не оставят в покое, ступайте как все... Продержитесь... Власова жен:а опустилась на лавку и по­ тянула утолок фартука к мокрым глазам. — Ну, брось слезы! — остановил ее Влас. — Брось! ■ — Куды ж ты, Егорыч? Куды ты пой­ дешь? Опять мытариться? Опять горюшка хлебать?!.. Егорыч, не ходил бы! — Оставь! Молчи!.. В эту ночь Влас долго ворочался без сна. Долго вздыхала женщина. Часто принима­ лась плакать. Все силилась понять мужа и не могла. Покидая деревню, Влас остановился на опушке леса и поглядел, стараясь охватить взглядам побольше и попрочнее, вдаль. Он посмотрел на обнаженные, мертвые еще по­ ля, нз покачивающиеся под ветром деревья. Он поглядел на низко, робко и воровски стелющийся над полями дым и вспомнил слова попа, повторенные Устиньей Гаври­ ловной: «Каиново семя!» И он с едкой усмешкой, со злобным удов­ летворением подумал: — Дым-то, как каинова жертва!.. Неу­ годная!.. Неся с собою злобу на деревню, на но­ вые порядки, злобу за разрушенное хозяй­ ство, за отнятую землю, за все страшное « плохое, что по его убеждению, несет кол­ хоз, Влас взобрался на пригорок и, не огля­ дываясь, перевалил через него. И деревня, еще вчера родная деревня, скрылась для не­ го. Надолго. Может быть, навсегда... Глава вторая 1. Счетовод листал большую конторскую книгу и, рывком перебрасывая страницы, бунчал: — Мне одному не управитыся! Мне по­ мощники необходимы, работники! Тут писа­ нины на хороший департамент, а я упра» ляйся один! —-Не один, однако! — усмехнулся зав­ хоз. — Вот у тебя в помощниках Баланди­ на. Загружай ее попуще! — • Толков мало! Баландина, Феклуша, отодвинула от себя личные карточки коммунаров и вытянула шею: — С какой стати про .меня такой разго­ вор ? — С такой самой! Непонимающая ты. Плохо маракуешь! — А вы меня учите! — 'вспыхнула Феклу­ ша. -— Учите, говорю! На то и поставлены! Счетород захвати кривыми, прокурен­ ными пальцами толстые губы, чмокнул и наклонил голову набок: - — Я не в учителя сюда мобилизован. Для постановки счетоводства у колхозе! Это как сказано: учет есть социализм!.. Учите­ лей требуйте из района! Мне работа нужна. Чтоб раз-раз и гбтово! Выбеленные, но уже кой-где облупившие­ ся стены конторы были увешаны плаката­ ми. На плакатах —г машины, широкие, туч­ ные поля, по которым стройными косыми рядами идут тракторные колонны. На пла­ катах цифры, лозунги, призывы. Завхоз зевнул и выглянул в окошко. — Задержался Степан Петрович. Обещал к утру быть, а все нету. — Город манит! — ехидно сказал счето­ вод, — у городе передохнуть малость мож­ но! — Он не ради для развлеченья поехал. Сам знаешь. Запасные части к интеру до­ бывать отправился. ч За окном сиял апрельский звонкий день. Влажный воздух дрожал зыбко и трепетно. Солнце купалось во влажном звонком воз­ духе. Солнце пронизывало голубую высь сверкающим трепетанием. За окном пела разогретая, только-что от­ таявшая, отошедшая земля. Поблескивали серебряные лужицы. Сыпалась пихая певу­ чая капель: Кричали изумленно и радостно петухи. Петухи кричали внеурочно. Полдень уже давно укатился. На таебе безобидно и мирно