Сибирские огни, 1934, № 1

— Сплошал ты, Медведев. Мог без руки остаться! — Вали скорее на перевязку! Андрей, подошедший на непривычную су­ толоку во время работы, ухватил все быст­ ро взглядом и, поняв с двух слов случив­ шееся, повел Власа в амбулаторию. — Как ты это неосторожно... — пока­ чал он головой. — Уж и сам не знаю... Из амбулатории Вл,ас прошел прямо в свой барак ,и там, разнося вокруг себя больничные запахи, стал слоняться из угла в угол. Туго забинтованная рука беспокои­ ла его ноющей болью, а еще больше того необходимостью держать ее осторожно и неподвижно на перевязи. Было тоскливо и скучно. Все были на работе, а ему прихо­ дилось из-за этой дурной неосторожности своей сидеть без дела в одиночестве. И еще томили слова доктора: — Заживать она у тебя будет долго. Опасного ничего нету, а на месяц, «ели не больше, считай себя на отдыхе. Влас с нетерпением дождался конца ра­ бочего дня, когда барак наполнился шум­ но возвращавшимися с работы товарища­ ми. Савельич, уж знавший о происшествии, оглядел его забинтованную руку а досадли­ во почесал в бороде. — Да... Зря это у тебя. Совсем ни К че­ му... И вот потянулись томительно-однообра!з- ные дни. Они отмечались только прогулка­ ми в больницу на перевязку и редкими вы­ ходами на лостройку, где Влас подолгу простаивал на одном месте, наблюдая за тем, как работа кипит без рего, спорится и растет. Вынужденное безделье толкало Власа па упорные размышления. Он много думал, лежа на койке или бродя возле барака. Его мысли сначала были беспорядочны, бес­ связны: думалось обо всем понемногу, о разных мелочах. Но с каждым днем одна мысль неуклонно и упорно овладевала им и становилась неотвратимой. Мысль о доме. Теперь, когда он был вынужденно свобо­ ден, когда у него был такой большой до­ суг, можно было помечтать о доме. И он предавался этим мечтам. Его охватывал соблазн с’ездить домой, посмотреть на своих и, главное; посмотреть на коммуну. Этот соблазн был силен, но Влас боролся с ним: было чего-то стыдно и неловко. Как и раньше это бывало, пояснил мыс­ ли и дал им верное направление Савельич. Когда рука у Власа стала подживать, а в* больнице сказали, что придется пойти в отпуск недели на две после того, как рана срастется окончательно, старик без всякой хитрости, просто и убежденно сказал: — Вот тебе, мужик, самый подходящий случай на побывку к своим сходить! У Власа внутри что-то встрепенулось от радости. Он словно давно ждал таких слов. Но, опуская глаза, он нерешительно возра­ зил: — Стоит ли? — Вот чудак! Тебе к чему же здесь про­ живаться бездельно? Болезнь у тебя при­ ключилась не зловредно, а по самому не­ счастному случаю, полагается тебе отпуск, ты и ступай к домашним своим... Заодно и. поглядишь сам — -как там да что. Тихая радость охватила Власа. Ну, да! он сам понимает, что старик прав. Ничего не возразишь, самое верное и простое де­ ло — побывать дома. Взглянуть на дерев­ ню, на «ее преображенное лицо. Убедиться самому в том, о чем все кругом говорят, о чем толковал даже Филька. Увидеть сына! И, расплескивая смущенную радость, он сказал Савельичу и самому себе: — Схожу... побываю. — Вот, вот! — поддержал Савельич. — Умнее умного это будет.. 2 . Дщ? затанцовали у Власа лихорадочно с того часа, как он решил побывать дома. Они наполнились нетерпеливым возбужде­ нием. Уже однажды в жизни переживал Влас такое: было это в дни суровых пар­ тизанских тягот. Душа рвалась домой, но нельзя было уходить с поста. И когда По­ дошло время, что можно было мечтать о доме, дни показались бесконечно длинными. Так же вот, как теперь. Влас решил не предупреждать домашних о своем приходе. Савельич одобрил это. Старик широко усмехнулся и обласкал Вла­ са беззлобно-хитрым взглядом. —• Вали им, как говорится, супризом! Вот, мол, он — я! Нежданый и негаданый! Этим манером, дорогой мой, слаще радость!' Власу понравились слова старика. Именно о радости мечтал он. О сладкой радости себе и им, домашним. ч Когда стали подходить ближе дни поезд­ ки, и о ней уже открыто разговаривал Влас с соседями и товарищами по работе и по бараку, некоторые, завидуя Власу, высказывали предположения: — Навряд ли ты, Медведев, обернешься обратно! Войдешь в колхоз, обоснуешься...