Сибирские огни, 1934, № 1

понадеялись в работе на самотек. Обнаружи лось, что с коммунарами не вели плано мерной раз’яснительной работы, что пона деялись на хозяйственное чутье, на при вычку справляться самостоятельно со вся кими хозяйственными затруднениями, пона деялись на дедами и прадедами завещан ное крестьянское «планирование». Актив спохватился. Сначала людей оше ломило: Они растерялись. Они испугались мысли, что ничего уже не поделаешь, ни чем не поможешь тому, что произошло. У многих тревожно заныло: не испорчена ли вконец работа и не провалено ли дело коммуны? Судили, подсчитывали, выводили: — Плохо дело. Кругом орудуют кулаки. Пугают, портят, сбивают некоторых комму наров с толку. И работу, к тому же, нала дили не по-хозяйственному. Поторопились. Без расчету и без настоящего плана... И, подхватывая эти настроения, кто-то уже упорно, хотя и несмело, делал вывод: — Не справимся с коммуной!.. Конечно, может быть, колхозы — дело полезное и хорошее, ну а у нас, видно, не выйдет! 5. Трое >— Зайцев, Лундин и Николай Пет рович — сидели в избе, которую занимал Лундин, и горячо спорили. На столе шипел и фыркал хозяйский са мовар, блюдечко в небывалых синих цве-' тах было переполнено мятьщи окурками. Тугие полотнища дыма неслышнс колыха лись вокруг желтого пламени небольшой керосиновой лампочки. В раскрытое окно втекала душная ночь. Уснувшее село лежало за окном темное и присмиревшее. Спорили трое уже давно. Спор был упор ный, но немного странный: я сущности все были согласны между собою. Но цеплялись за отдельные слова друг Друга, за част ности, за мелочи. Все трое устали и легко раздражались. Началось с того, что Тимофей Лундин осторожно, но уверенно заметил: — Переборщили тут, пожалуй. Сразу коммуну организовали; высшую форму. На до бы артёль. С- артелью справились бы легче. — Коммуна... — возразил Зайцев. — И с коммуной вполне свободно справиться можно. Только бы хотенье... да люди. — Вот, вот! Дело в людях. С непривычки туго кажется, некоторые и скисают. — Которые от пустяков скисают, тем и артелью не утрафишь! — Я не говорю о таких, о лодырях да о неспособных к работе. Но замечается в иных местах, что трудящие и преданные люди теряются, навыка у них нету к ком муне. Тут у вас, сам, наверно, замечал, хорошие мужики, бывает, за брехунами, за шептунами идут. А отчего? Оттого, что кое-которые в коммуну на иждивенье при шли, требуют всего от колхоза, а сами не наблюдают полностью общего интереса. И здесь вот образовалось такое: кинулись в коммуну и решили, что все им дано будет свыше меры ,и без всяких затруднений и Препятствий. И чуть мало-мальская замин ка, так сразу хай: «худо в колхозе! беда!» — Мы маловеров и которые ноют по го ловке не гладим! —• Одним командованьем делу не помо жешь, — вмешался Николай Петрович, вни мательно следивший за разговором. — На до, сам знаешь, товарищ Зайцев, на созна тельность нажимать... — Меня этому учить, пожалуй, не прихо дится, — сумрачно возразил Зайцев. , — Я не учу. Я замечаю, как у нас на счет сознательности не шибко чтоб... — Ведется работа. А если слабо, так са ми виноваты и поднажать надо. Со всей оерьезностью! Лундин, заметив, что беседа уползает в сторону, вернул ее на верное место: — Коллективизацию провели на большие проценты. У вас надо считать свыше вось мидесяти. А сколько раз вам пришлось уже очищаться от негодного элементу? Выхо дит, что худо раскулачивали. Оставили на- племя не малое число злостных кулаков... — Каленым железом выжигаем их!.. —- зажегся протестом Зайцев. . — Об этом не спорю. И всетаки: чьи ру ки Синюхина толкали пособлять Оглоблч- на угробливать? Кто амбары поджигал? Кто мост портил? Вот они, остаточки ку лацкие. — До них, до кулаков, добраться труд но. Я об этом болею. — Тебе не в упрек говорится. Я знаю. А ' вусказываю я такое мнение: свалили в од ну кучу, в коммуну, всяких — и бедняков со середняками, и скрытых кулаков да под кулачников, вот от этакой-то мешанины и получается вроде развал. Одна паршивая овца, как говорится, все стадо может ис портить. А одна ли в нашем стаде парши вая? — Паршивых много, — подтвердил Ни-